Олекса Гайворонский - Повелители двух материков. Том. 2 - Крымские ханы первой половины XVII столетия и борьба за самостоятельность и единовластие

Имена этих двух гетманов источник указывает неопределенно, называя одного «Тарасом» (вероятно, Тарас Трясило), а второго — «Чернятой» (Григорий Чорный?). См.: М. Грушевський, Історія України-Руси, т. VIII, ч. I, с. 61; B. Baranowski, Polska a Tatarszczyzna w latach 1624–1629, s. 97. См. также Примечание 29 ниже.

Collectanea z dziejopisow tureckich, s. 187;

В. Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты до начала XVIII в., Москва 2005, с. 364.

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 137.

М. Грушевський, Історія України-Руси, т. VIII, ч. I, с. 62;

Описание Черного моря и Татарии, с. 112.

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 137.

Описание Черного моря и Татарии, с. 112–113; А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 137; М. Грушевський, Історія України-Руси, т. VIII, ч. I, с. 62. Существует несколько описаний гибели Мехмеда III Герая (см.: Материалы для истории Крымского ханства, извлеченные по распоряжению императорской Академии наук из Московского главного архива Министерства иностранных дел, изд. В. В. Вельяминов-Зернов, Санкт-Петербург 1864, с. 41–42, 94; Collectanea z dziejopisow tureckich, s. 187–188; Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, Симферополь 2004, с. 56; M. Kazimirski, Precis de I'histoire des Khans de Crimee depuis I'an 880 jusqu'en I'an 1198 de I'Hegire, «Journal Asiatique», t. XII, 1833, p. 437; В. Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 364). Они отличаются существенным разнообразием деталей — и тем не менее, сходятся в главном, что и позволяет восстановить достоверную последовательность событий. Примечательно, что турецкие и крымские источники (включая труд д'Асколи) не упоминают о намерении Мехмеда Герая сдаться Джанибеку Гераю, зато иногда говорят о том, что мусульманские отряды Мехмеда и Шахина Гераев раскаялись в мятеже против единоверцев и потому оставили своих прежних предводителей. Польские и русские источники, значительно более детальные, не дают оснований к выводу, что братья были покинуты собственными войсками.

В целом, принимая во внимание общий дух эпохи, внезапное раскаяние бойцов исключительно по религиозным мотивам выглядит не слишком убедительной версией, поскольку события XVII в. недвусмысленнно показывают, что соображения религиозного и национального единства все чаще уступали главенство соображениям политической целесообразности; причем это было характерно для всех сторон-участниц исторического процесса. Это следует из множества красноречивых примеров, которые подают и крымские ханы, призывавшие польских правителей к совместной войне против османов; и непрестанно противоборствующие Москва с Варшавой, каждая из которых надеялась победить соперницу, заручившись военной поддержкой Бахчисарая; и запорожские казаки, зовущие крымских татар в совместные походы против короля; и буджакские мирзы, готовые противостоять султану на стороне Речпосполитой (не говоря уже о более далеких примерах, наподобие надежд Турции получить русскую помощь в войне против Ирана и расчетов Франции на свои дружеские отношения с османами в соперничестве с другими европейскими державами). Разумеется, религиозная риторика звучала в политической жизни ничуть не реже, чем прежде, однако истинным движителем событий чаще являлись куда более прозаические мотивы; на этом пути порой складывались самые неожиданные альянсы; и рассуждения об «извечной и непримиримой вражде цивилизаций» выглядят на таком фоне большим упрощением.

Имя гетмана, убитого Мехмедом Гераем, неизвестно. В любом случае, как отмечает М. Грушевский, это не был ни Григорий Чорный, ни Тарас Трясило — потому что оба названных лица пережили перекопскую кампанию 1629 г. и продолжали активную деятельность на Украине. Потому остается либо признать, что под именами «Тарас» и «Чернята», упомянутыми в качестве предводителей этого похода, подразумеваются совсем другие лица (что вероятнее), либо допустить, что в казацком войске был еще и некий третий гетман.

М. Грушевський, Історія України-Руси, т. VIII, ч. I, с. 62.

Украинский источник говорит, что в казацком войске было убито 5 тысяч человек и, кроме того, много погибло от безводья. Эти данные уточняются русскими донесениями, где общая цифра потерь указана в 8 тысяч человек (А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 137). То, что казаки оправдываются в убийстве хана, не должно удивлять: хотя вина Мехмеда Герая была несомненна, в представлениях людей XVII столетия сам факт цареубийства не мог быть оправдан никакими обстоятельствами.