Олекса Гайворонский - Повелители двух материков. Том. 2 - Крымские ханы первой половины XVII столетия и борьба за самостоятельность и единовластие

На этом мне остается завершить свое вводное слово и пригласить читателя в путешествие по просторам двух материков, на стыке которых некогда стояла держава Гераев.

Олекса Гайворонский

Бахчисарай, март 2009

Крымские беи избирают ханом Тохтамыша Герая — Предыстория Селямета и Мехмеда Гераев — Селямет Герай попадает из турецкой тюрьмы на крымский трон — Гибель Тохтамыша Герая — Возвращение в Крым Шахиня, Джанибека и Девлета Гераев — Цель, преследуемая Мехмедом и Шахином Гераями

Ранней весной 1608 года в Бахчисарае проходили выборы нового хана. Эту церемонию, согласно древнему обычаю, проводили беи четырех знатнейших крымских родов: Ширин, Барын, Мансур и Сиджеут, которые собрались в Ханском дворце в сопровождении множества мирз и слуг. Торжество началось с молитвы в Большой Ханской мечети, рядом с которой, в мавзолее кладбищенского дворика, [1] Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, Симферополь 2004, с. 46. несколько недель назад был погребен прежний правитель, Гази II Герай. Традиция требовала, чтобы опустевший престол перешел к следующему по старшинству брату хана, и лишь при отсутствии такового — к сыну. Сложилось так, что из многочисленных братьев Гази Герая никто не пережил его самого, за исключением младшего — 50-летнего Селямета Герая. Но хотя тот и являлся первым преемником трона, его кандидатуру трудно было рассматривать всерьез на нынешних выборах, ибо сам кандидат уже пятый год сидел в казематах стамбульской крепости Еди-Куле и, по всей видимости, утратил надежду когда-либо возвратиться на родину. [2] Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 51; В. Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты до начала XVIII в., Москва 2005, с. 346.

Поэтому беи, взявшись за четыре конца белого войлочного ковра, подняли на нем (что и являлось символом возведения в ханский сан) 19-летнего Тохтамыша Герая, сына покойного хана. [3] В. Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 346. Такой выбор не удивил никого в Крыму, ибо Гази Герай давно прилагал все старания, чтобы передать престол не брату, а сыну: он заранее договорился на этот счет с турецким султаном, а самого Тохтамыша сызмальства готовил к ханской карьере.

Выбор был сделан, и теперь его надлежало подтвердить у османского падишаха. Посланцы крымской знати прибыли ко двору султана Ахмеда I, известили его об избрании Тохтамыша Герая и попросили издать соответствующий указ. Они не сомневались, что султанская канцелярия без промедления снабдит их таким документом, ведь всем было хорошо известно, что Мурад III, дед нынешнего султана, будучи восхищен героизмом Гази Герая на иранском фронте, пообещал навечно закрепить крымский престол за прямыми потомками этого отважного воина. [4] Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 51; В. Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 331. Однако Ахмед I, выслушав крымских гостей, вовсе не спешил выполнить их просьбу. Гази II Герай запомнился в Турции не только боевой отвагой и поэтическим даром, но и своим независимым нравом, сильно раздражавшим стамбульский двор. Мехмед III, сын Мурада III, неоднократно собирался сместить этого гордеца с престола, — но всякий раз, заслышав о том, Гази Герай начинал готовиться к бою, и Турция оказывалась на грани военного столкновения с ханом. Не приходилось сомневаться, что Тохтамыш Герай, воспитанный таким родителем, станет для Стамбула столь же трудным партнером. В его лице султан мог обрести доброго соседа и сильного союзника, но никак не покорного слугу — а падишаху требовались именно слуги, ибо беспрестанно ведя завоевательные войны вдоль границ своей империи от Персии до Венгрии, султан нуждался в помощи крымского войска и желал иметь его в своем распоряжении по первому же зову.

Неудивительно, что Ахмед I не пожелал видеть Тохтамыша Герая ханом. Что же до былого обещания Мурада III — то, как поясняли османы, «вместо прежнего режима наступил новый, и прежний высочайший рескрипт был брошен в лохань забвения». [5] В. Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 347.

Тем временем Селямет Герай в отчаянии считал дни, проведенные им под сводами турецкой тюрьмы. В султанском дворце решалась судьба Крыма — а ему, первому наследнику ханского трона, оставалось лишь жадно ловить обрывки новостей, долетавшие до его застенка. С не меньшим волнением ожидал вестей и 26-летний Мехмед Герай — внучатый племянник Селямета, заточенный вместе с ним в Еди-Куле.