Христофор Манштейн - Записки о России генерала Манштейна

Наконец, когда все усилия добыть Манштейна из Пруссии остались безуспешными, его заочно предали военному суду, который и постановил следующий приговор:

«По силе военных артикулов, по кригерату и по мнению генерала фельдмаршала и кавалера рехсграфа фон Лессия, положено: его, Манштейна, яко дезертира и нарушителя присяги, когда он пойман будет, без всякой милости и процессу, повесить, дабы впредь никто, противу своей присяжной должности, таковых предерзостей чинить не отважился. Имя его, Манштейна, публиковав, прибить к виселице [36] Любопытно, что составитель немецкой биографии Манштейна, неизвестно на чем основываясь, уверяет, будто немцы-генералы, составлявшие половинное число судей военного суда над Манштейном, не захотели участвовать в его осуждении и вышли из состава суда. Очевидно, что это неправда. .

По мнению военной коллегии, надлежит тож учинить, а именно: ныне публиковав имя его, Манштейна, прибить к виселице, а когда он пойман будет, без всякой милости и процессу повесить».

Императрица подписала: «Повелеваем учинить по мнению оной коллегии».

В то время, когда имя Манштейна прибивали в России к виселице, он усердно служил в Пруссии: в 1745 году участвовал в войне в Верхней Силезии, потом в походе в Саксонию, король взял его к себе в адъютанты, а затем назначил его комендантом в Циттау.

По заключении мира, Манштейн поселился в Потсдаме, куда выписал и семейство свое. Тут он, кроме исполнения военных обязанностей, посвящал время свое умственным занятиям и составлению Записок о России. В 1754 году произведен в генерал-майоры.

В возгоревшейся Семилетней войне Пруссии с Австрией и ее союзниками Манштейн, в сентябре 1756 года, был в походе в Богемии, завладел по пути замком Тешен и взял первых военнопленных в эту войну. Зимою он был назначен комендантом Дипольдисвальде, на богемской границе, имея под своим начальством гарнизон из полка Минквица, трех гренадерских баталионов и нескольких эскадронов гусар. На этом посту он прославился бескорыстием и обходительностью.

Между тем в России, в январе 1756 г., имя Манштейна вновь явилось в правительственных сферах. При допросе в тайной канцелярии, рудоискатель Зубарев показал, будто Манштейн употреблял его, как орудие, для освобождения императора Ивана Антоновича из заточения. Для более ясного изложения этого дела, необходимо вернуться к событиям, случившимся за несколько лет до 1756 г., и рассказать, кто такой был Зубарев.

Осенью 1751 года, тобольский посадский Иван Зубарев донес лично императрице Елисавете, что в Исецкой области (Оренбургской губернии) находится серебряная руда и золото в песке. Доставленные им пробы были отосланы в берг-коллегию и отданы на исследование ученым разных ведомств.

Академия наук поручила исследовать их Ломоносову, который нашел в некоторых из них на пуд 7 1/2 золота, серебра, в других — от 2 до 5 золотников. Между тем берг-коллегия и монетная канцелярия в тех пробах серебра не нашли. Ломоносов отказался подтверждать верность своего исследования, ссылаясь на то, что производил его весьма поспешно. Кабинет, признав умысел Зубарева «затейным и воровским», отослал его в петербургскую крепость. В 1754 году его переслали в сыскной приказ, откуда он бежал.

В 1755 году беглый крепостной Ларионов донес, что, будучи у раскольников в Лаврентьевом монастыре, он слышал, как прусский шпион Иван Васильев возмущал староверов. В то время как давал свои показания Ларионов, был задержан в Малороссии Иван Васильев, подозреваемый в краже лошадей. Оказалось, что это не кто другой, как Зубарев. Уличаемый Ларионовым, Зубарев долго запирался, но, «по довольному увещанию», под ударами плетей, дал подробное показание.

Допрос производился в январе 1756 года, в канцелярии тайных розыскных дел, в присутствии генерал-аншефа Александра Ивановича Шувалова. Приводим из обширных показаний Зубарева только то, что относится до Манштейна.

Зубарев винился: в прошлом 1755 году, после праздника Богоявления Господня, нанялся он у русских беглых купцов, живших в польской раскольничьей слободе Ветке, отвезти товары в Прусской Королевец [37] Кенигсберг. . Был он в пути недель шесть. По приезде в Королевец, вышел прогуляться на биржу. Тут подошел к нему прусский офицер и, померясь с ним ростом, говорил ему по-польски: «Я слышал от твоих товарищей, с которыми ты сюда приехал, что ты хочешь ехать в Мальтию, но ты не езди, а прими нашу службу». Зубарев отвечал: я в вашу службу идти не желаю. Офицер пригласил его в трактир и стал там расспрашивать, какой он человек, как его зовут и где он состоит на квартире? Зубарев сказал о себе всю правду. Офицер, записав его имя, стал вторично звать на службу, но Зубарев не согласился. Поутру, на другой день, пошел Зубарев поить лошадь и на дороге попался ему опять тот же офицер, с солдатами, взял его, привел на ротную съезжую и сказал капитану, будто он, Зубарев, нанялся в волонтеры за девяносто рублей. Зубарев не принял ни предложенных ему тут же денег, ни мундира. Его посадили под караул.