Константин Вержбицкий - Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14–37 гг. н. э.)

Кратковременный принциат Гальбы принёс Агриколе новое отличие: он был избран для ревизии находившихся в храмах даров от государства и частных лиц. В начавшейся вскоре гражданской войне Агрикола сделал верный выбор, встав на сторону Веспасиана. После победы флавианцев он был назначен командиром одного из британских легионов, а затем — наместником Аквитании. В 77 г. только что исполнивший консульскую должность Агрикола был снова послан в хорошо знакомую ему Британию, на этот раз в качестве легата консульского ранга ( legatus Augusti pro consule ), и прославился там как военачальник. Когда он вернулся оттуда в 86 г., Римом уже пять лет правил Домициан. Агрикола получил полагавшиеся ему по заслугам триумфальные отличия ( ornamenta triumphalis ), но вскоре попал в опалу: завистники оклеветали его перед Домицианом, ревниво относившимся к чужой военной славе. Снова, как и во времена Нерона, благоразумная осторожность подсказала ему, что в данный момент лучше держаться подальше и от политики, и от императорского двора. Тесть Тацита удалился от дел, и, получив разрешение Домициана, уехал в провинцию. Кончина Агриколы не обошлась без слухов, что его отравили по приказу принцепса, скорее всего, впрочем, недостоверных. Как бы то ни было, в завещании, Агрикола назначил императора одним из сонаследников (ibidem, 6-43).

Некоторые современные исследователи, в частности, Т. А. Дори и Г. У. Трауб, пытаются доказать, что Тацит фактически оклеветал Домициана, обвинив его в зависти к успехам Агриколы в Британии. По их мнению, у императора не было причин завидовать тестю Тацита, так как его собственные военные достижения были ничуть не хуже. [464] Dorey T. A. Agricola and Domitian // G&R. Sec. Ser. Vol. VII, 1960. P. 67–68. Нет никаких оснований рассматривать отказ Агриколы от предложенного ему проконсульства и уход в частную жизнь как следствие внезапной опалы; скорее, это связано с ухудшением его здоровья, по всей вероятности сильно подорванного за годы службы на Британских островах. [465] Ibidem, P. 70–71; Traub H. W. Agricolas' refusal of a governorship (Tac. Agr., 43, 3) // ClPh. Vol. XLIX, 1954. P. 255–257. Работая над биографией тестя, Тацит превратил заслуженного и лояльного к правительству генерала в стоического мученика, тем самым обеспечив своему первому произведению широкий успех у публики в то время, когда антидомициановские настроения были ещё очень сильны. [466] Dorey T. A. Agricola and Domitian. P. 71.

На наш взгляд, приведённые Т. А. Дори и Г. У. Траубом аргументы не дают оснований для пересмотра традиционной точки зрения. В частности, военные действия на Рейне и Дунае, которыми Домициан руководил лично, не привели к сколько-нибудь существенным территориальным приобретениям, тогда как британские походы Агриколы раздвинули границы римских владений и в перспективе сулили новые захваты. Этот факт, сам по себе, возможно, не очень важный, в глазах общества имел большое значение: людям не сведущим в военном деле присоединение новых провинций и покорение варварских племён, безусловно, должно было казаться куда более славным деянием, чем оборонительные войны с германцами и даками. Таким образом, у Домициана был повод завидовать тестю Тацита, и недоброжелатели Агриколы (у кого их нет?) усердно разжигали в нём это чувство.

Каково же, по словам Тацита, было жизненное credo этого государственного мужа? [467] По мнению Р. Г. Таннера, Тацит взялся за написание биографии своего тестя, руководствуясь исключительно личными мотивами эгоистического характера. Следовательно, о каком-либо credo, о какой-либо принципиальной позиции в его сочинении не приходиться и говорить (Tanner R. G. Tacitus and Principate // G & R. Sec. ser. Vol. XVI, 1969. P. 98–99). Нам кажется, что наличие у того или иного автора личных причин, побуждающих его взяться за перо, ещё не означает, что в написанном таким образом произведении не может содержаться никаких принципиальных политических установок. В двух словах его можно определить так: благоразумная умеренность плюс осторожность ( moderatio prudentiaque ) (ibidem, 42). [468] Подробнее о moderatio как особом жизненном принципе см.: Модестов В. И. 1) Тацит и его сочинения. СПб., 1864. С. 62–63; 2) Лекции по истории римской литературы. СПб., 701–721; Буассье Г. Оппозиция при Цезарях // Сочинения Г. Буассье. Т. II. СПб., 1993. С. 239–242, 247–249; 2) Tacite. Paris, 1904. P. 8; Liebeschutz W. The Theme of liberty in the "Agricola" of Tacitus // ClQ. Vol. XVI, 1966. P. 126–129. Агрикола не стремился стяжать себе славу выставлением напоказ своей непреклонности, не искушал судьбу, бравируя своей независимостью. Он служил государству и власть предержащим, каковы бы они не были, демонстративно лояльный к ныне царствующему императору, будь то Нерон или Веспасиан, Тит или Домициан. Впав в немилость, он покорно отправился в добровольное изгнание, как бы упреждая желание принцепса убрать его подальше. Вся его жизнь может служить иллюстрацией к мысли Тацита, биографа Агриколы, что и при дурных правителях выдающиеся люди могут работать на благо отчизны, если помимо трудолюбия и энергии им свойственны скромность и повиновение. Благодаря своей деятельности на пользу общества они достойны не меньшего, а, может быть, и большего уважения, чем те, кто снискал себе славу решительностью своего поведения и впечатляющей, но бесполезной для государства смертью (ibidem).