Константин Вержбицкий - Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14–37 гг. н. э.)

Была ли Эмилия действительно виновна в тех преступлениях ( adjulterium et falsum ), за которые она была осуждена, установить невозможно. Сам факт признания её виновной ещё ни о чём не говорит, так как отношение Тиберия к этому делу было далеко не беспристрастным, что признают и некоторые современные исследователи, в частности, Д. С. Шоттер. [369] Shotter D. C. A. Tiberius' part in the trial of Aemilia Lepida. P. 317. Императора связывали с Квиринием узы давней дружбы: после того как в 6 г. до н. э. Тиберий попал в опалу и был вынужден удалиться в добровольное изгнание на Родос, Квириний, назначенный легатом Сирии, [370] Квириний занимал пост наместника Сирии дважды: в 3–2 гг. до н. э. и в 6 г. Встреча с Тиберием на Родосе произошла входе первой командировки Квириния на Восток. Тогда же Квириний завершил перепись населения, начатую его предшественником Квинтилием Варом (Luc., 2, 1–2; Eus. Hict. Eccl., I, 5, 2). В 6 г. Квириний, помимо исполнения обычных обязанностей наместника, произвёл новую перепись населения Сирии и обратил в провинцию владения этнарха Архелая (Joseph. AJ., XVII, 13, 5; XVIII, 1, 1; BJ., II, 8, 1; VII, 8, 1). не побоялся навестить впавшего в немилость пасынка Августа. После того как Тиберий достиг, наконец, высшей власти, которой он долгое время был лишён и к которой втайне всегда стремился, "родосские друзья" императора (сенаторы Сульпиций Квириний и Луцилий Лонг (Tac. Ann., III, 48; IV, 15), всадники Вескуларий Флакк и Юлий Марин (ibidem, VI, 10), префект претория Элий Сеян [371] О нём см. ниже. и некоторые другие) составляли своего рода "ближний круг" принцепса и оказывали на Тиберия большое влияние. [372] Подробнее об этом см.: Syme R. Obituaries in Tacitus // Syme R. Ten studies in Tacitus. Oxford, 1970. P. 87.

Свою роль, по-видимому, сыграло и богатство Квириния: завещать императору часть своего имущества считалось в высшем римском обществе правилом хорошего тона. В 20 г. Публий Сульпиций Квириний был уже далеко не молод: консульскую должность он исполнял в 12 г. до н. э., и, следовательно, зрелым мужем друг императора был ещё тридцать два года тому назад. В 20 г. ему, должно быть, шёл уже восьмой десяток, и Тиберий мог надеяться в скором времени прибрать к рукам часть весьма крупного состояния. [373] Публий Сульпиций Квириний скончался в 21 г. (Tac. Ann., III, 48). По настоянию Тиберия он удостоился торжественных похорон за государственный счёт.

Нельзя совершенно исключить и той возможности, что у Квириния вообще не было законных наследников, и после смерти его имущество как выморочное в соответствии с lex Julia должно было отойти в государственную казну (Gai., II, 150). В этой связи примечательно, что Тацит не упоминает об участии в процессе родственников Квириния, которые, безусловно, являлись одной из наиболее заинтересованных сторон.

Претензии Лепиды, поддержанные её роднёй (Маний Лепид), могли уменьшить долю принцепса в наследстве Квириния, однако Квириний не был намерен оставлять четверть своего имущества жене, к которой после развода питал отнюдь не нежные чувства. Его интересы в этом деле совпали с интересами императора, и исход процесса был, по существу, предрешён (Suet., Tib., 49). Принцепсы из династии Юлиев-Клавдиев были не прочь при случае наложить руку на имущество граждан, и Тиберий не был в этом смысле исключением из общего правила (ibidem; Suet., Cal., 38–42; Nero, 32;).

Год спустя к суду по обвинению в laesa majestas был привлечён римский всадник Клуторий Приск. Он сочинил стихи на смерть Германика и получил за них от Тиберия большой гонорар. Надеясь на новую щедрую награду, он заранее приготовил панегирик, в котором оплакивалась кончина Друза, опасно заболевшего в конце 21 г., но имел неосторожность разболтать об этом в обществе. Сенаторы, за исключением лишь Мания Лепида и Рубеллия Бланда поддержали предложение избранного на следующий год консулом Гатерия Агриппы и присудили Приска к смертной казни, причём приговор был приведен в исполнение немедленно (Tac. Ann., III, 49–51; Dio, LVII, 20).

Тиберий, в то время уже подумывавший об отъезде из Рима, находился тогда в Кампании. Узнав о случившемся, император обратился к сенату по поводу дела Приска со специальным посланием. В нём он, попеняв сенаторам за излишнюю поспешность, в то же время похвалил от своего имени тех, кто не оставляет безнаказанными даже малозначительные преступления против принцепса. И хотя особым сенатусконсультом ( senatus consultum ) был установлен десятидневный промежуток между вынесением смертного приговора и его исполнением, Тиберий своим выступлением по поводу казни Приска явно поощрял практику обвинений в оскорблении величия (Tac. Ann., III, 49–51; Dio, LVII, 20).