Виктор Коренцвит - Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем

«Огибная дорога» («Крытая дорога», берсо) на Школьной аллее. 2012 г.

Что касается берсо, то оно построено в точном соответствии с историческими планами. Ни к какому компромиссу участники дискуссии не пришли. Говоря словами В.И. Ленина, это был бы «гнилой компромисс». Сотрудник (теперь уже бывший) Русского музея А.Е. Ухналев, возражавший против строительства берсо, остался принципиальным противником осуществленного проекта реставрации Летнего сада 37.

Международные хартии по защите культурных ценностей оставляют реставраторам небольшой выбор – музеефицировать, т. е. выставить на обозрение обнаруженные археологические объекты, или на месте предварительно законсервированных руин воссоздать утраченные сооружения по достоверным источникам. Есть еще третий вариант, который советуют нам противники научной реставрации: придумать нечто свое, не имеющее отношения к исторической правде. В Летнем саду руины не оставишь под открытым небом и не спрячешь под крышу. Такое возможно лишь в единичных случаях. Воссоздание утраченных объектов – вынужденная мера, альтернативой которой может быть только откровенная «отсебятина», от чего реставраторы решительно отказались.

Разногласие между сторонниками и противниками реставрации, казалось бы, давно разрешенное в ходе дискуссий, все то же: что для нас Летний сад? Памятник садово-паркового искусства регулярного стиля XVIII века? Самобытное произведение Петра I, где все, от планировки сада до Летнего дворца, создано по его проектам, или «это уже совсем другой сад» советского времени? Компромиссные решения неизбежны.

Есть неразрешимая проблема Летнего сада – хозяйственный двор. Без него не обойтись, но и подходящего места на территории сада для него нет. Архитекторы предложили восстановить по аксонометрическому плану Сент-Илера Большую каменную оранжерею, предусмотрев в ней помещения для администрации, экскурсоводов, хозяйственных нужд, малогабаритной садовой техники, общественного туалета и пр. Однако утилитарное здание, лишенное каких-либо архитектурных достоинств, к тому же непомерно длинное, с глухой, как это обычно у оранжерей, без окон и дверей северной стеной, внесло бы страшный диссонанс в ансамбль Летнего сада. Не говоря уже о том, что строительство полностью разрушило бы археологические остатки петровской оранжереи. В конечном счете, было решено построить новый Хозяйственный корпус на прежнем месте, замаскировав невысокое здание вьющимися по его стенам растениями.

Булингрин – «небольшое углубление партера» (М.Н. Золотоносов в полемическом задоре называет его «окопом») – авторы проекта предложили устроить на месте засыпанного поперечного канала. При этом намечалось восстановление двух мостов: Шутишного у Большой каменной оранжереи и второго, у Лебяжьей канавки, показанного на плане Сент-Илера. Предложение было отклонено по веским причинам: жаль деревьев, которые пришлось бы убрать. Кроме того, в ходе раскопок выяснилось, что хорошо сохранились остатки деревянного Шутишного моста, да и без воссоздания Большой каменной оранжереи канал, который оканчивался у этого здания, производил бы странное впечатление.

Газон на месте засыпанного в 1780-х гг. Шутишного (Поперечного) канала, разделявшего Первый и Второй Летние сады

Каскад «Амфитеатр» входил в ансамбль Большого партера у Лебяжьей канавки. Как указывалось, сохранился авторский чертеж Растрелли с изображением плана и главного фасада. На аксонометрическом плане Летнего сада 1770 г. каскад показан с тыльной стороны, так что виден не только задний, но и боковой фасад. Археологические раскопки уточнили план сооружения, а в засыпке фонтана «Фаворитка» обнаружено 43 фрагмента каменной декоративной облицовки каскада. Казалось бы, есть данные для воссоздания. Но как ни великолепен чертеж Растрелли, все же мелкие детали отделки различить невозможно. Возведение такого величественного сооружения обошлось бы слишком дорого, и нет уверенности, что в результате удалось бы получить высокохудожественное произведение.

При обсуждении проекта реставрации Летнего сада отмечалось, что он выгодно отличается от предшествовавших тем, что охватывает всю территорию Летнего сада: не только северную, но и южную его половину. Напомним, в 1716 г. территория резиденции была разделена поперечным каналом и зданием Большой каменной оранжереи на две части, получившие названия Первый (северный) и Второй (южный) Летние сады. В Первом саду изначальная планировка дошла до нас практически без изменений. Во Втором саду на месте первоначальной «этуали», восьмиконечный звезды дорожек, был создан по проекту Леблона обширный плантаж, так называемый «лабиринт в Фабульной роще». Уже после смерти Петра I в лабиринте было поставлено около 30 небольших фонтанов со свинцовой позолоченной скульптурой на темы басен Эзопа. Отсюда и название рощи: «фабула» по латыни – «басня». В роще росли свободно, как в лесу, всевозможные хвойные, лиственные и даже плодовые деревья. Поначалу не было особых возражений против восстановления исторической планировки в этой обширной части Летнего сада, а вот относительно фонтанов мнения экспертов разделились. Архитекторы предлагали воссоздать фонтаны по дошедшим до нас рисункам М.Г. Земцова для аналогичных фонтанов в Петергофе и иллюстрациям к книге Шарля Перро «Версальский лабиринт». Кроме того, в Версале сохранились фрагменты бронзовых скульптур, что украшали водометы 38. Известен чертеж Броуэра легких трельяжных беседок и ниш, в которых находились фонтаны. Точность этого чертежа подтверждает план Летнего сада 1746 г., на котором показаны фасады этих беседок и ниш. Предложение воссоздать скульптуру показалось слишком смелым.