Ирина Уханова - Резьба по кости в России XVIII-XIX веков

Два гребня. Первая половина XIX в. ГЭ. ЭРК-990, 487. 15,5×9,5; 15,6×10

О дружеских контактах, которые возникали между якутами и русскими поселенцами в Сибири, напоминает гребень 1844 года с изображением сцены угощения гостя. Якут в национальной меховой одежде с чороном в руках принимает русского, видимо, военного, так как одет он в форменный костюм. Они сидят друг против друга, беседуют. Сцена развернута на фоне интерьера. Художник изобразил здание в разрезе. Справа — танцующие женщины. На оборотной стороне гребня изображены якутские жилища и несколько фигурок. Жилые постройки якутов представляют несомненный интерес. Зимник — это деревянный из лиственницы дом, юрта, в виде усеченной четырехугольной пирамиды с двухскатной довольно пологой крышей. Более древний его тип — балаган, с обязательными тремя окнами, затянутыми рыбьим пузырем или слюдою. Зимники существовали вплоть до середины XIX века. Летним жилищем была ураса — конусообразное строение из бересты и жердей. Якутские резчики по кости любили вводить эти постройки в свои композиции. На гребне 1844 года представлены именно такого рода постройки. Причем резчик сумел создать своеобразный строгий композиционный ритм зарисовки. Казалось бы, статичность построек не может дать на малом пространстве нужного эмоционально действующего изображения. Но это получилось за счет введения мелких фигурок людей, скромного намека на пейзаж. В целом резьба гребня привлекает своей непринужденной простотой, естественностью композиции, хорошим исполнительским мастерством.

Если коробочка эрмитажного собрания, помеченная 1842 годом с монограммой «КПТД», вся украшена сквозным тонким орнаментом, под который подложена алая фольга, необычайно напоминает костяные резные изделия холмогорских мастеров XVIII — начала XIX века, то в пластине (деталь коробки) с лыжником и ездовыми собаками, мчащимися под развесистыми ветвями кедра, этой связи найти невозможно [74]. Здесь, как и в целом ряде других композиций на гребнях и пластинах, отчетливо видны самостоятельность и своеобразие художественного мышления якутских резчиков по кости.

Шкатулка. 1842. ГЭ. ЭРК-740. 6×135×11

Шкатулка. Деталь. ЭРК-740

Пластина. Середина XIX в. ГЭ. ЭРК-493. 6,4×23,4

В круг зарисовок косторезов Якутска довольно прочно вошли образы служилых людей, лихого казака — одного из тех, кто был послан русским правительством в далекие сибирские остроги для их охраны в XVII—XVIII веках, курьера, стремительно мчащегося на коне. Следует обратить внимание на шкатулку 1869 года, на крышке которой центральное место отведено курьеру. Выделено главное — характерная шапка с высокой тульей, объемистая сумка с депешами, фигурка, пригнувшаяся к шее скачущего коня, позади которого уже остался верстовой столб с надписью; «Курьеръ». Эмоционально воздействует бесхитростная, но жизненно правдивая сценка. Мчащийся всадник, русский ямщик (а именно русские занимались ямщиной на сибирском тракте) — это была приметная фигура, и художник ввел ее в свое искусство [75]. Композиции на боковых стенках ларца также полны жизненной правды. В них воспроизведены основные сценки из праздника «ысыах» — питье кумыса из одного чорона, где трое мужчин передают по обычаю братчины один сосуд; сцена национальной борьбы двух полуобнаженных мужчин; перевоз груза на байдаре; женский народный танец «осуокай», когда все встают в ряд, переплетясь руками, в одну шеренгу и неторопливо, ритмично движутся. Пластичность линий, четкая ритмика, отказ от излишеств орнаментальности — все создает ощущение цельности, особую композиционную завершенность. Примечательно, что рельефные изображения даны на сквозной косой сетке, под которую подложена голубая фольга. И в этом вновь проявилась черта, пришедшая от холмогорских косторезов, — любовь к цветовому насыщению косторезного произведения.

Шкатулка. Вторая половина XIX в. ГЭ. ЭРК-740. 6×135×11

Шкатулка. Деталь. ЭРК-740