Уильям Додд - Дневник посла Додда

Суббота, 15 августа. В отчете американского консула в Штутгарте (Южная Германия) говорится, что пресса этого района весьма откровенно обсуждает отношения с Испанией. Основная мысль, как сообщает пресса, сводится к тому, что фашистско-нацистские державы окажут революционной, или, вернее, реакционной военной клике в Испании поддержку в захвате власти. В обмен на свою помощь Германия и Италия поделят между собой испанские колониальные владения и заключат договор о союзе, который без войны даст этим трем диктаторам контроль над Европой.

Хотя я и не предвидел этой конкретной ситуации с участием Испании, я в конфиденциальных сообщениях в Вашингтон предсказывал возможность установления германо-итальянского контроля над Европой. События прошлой осени указывали на вероятность такого исхода. Речь Гитлера от 7 марта была важным шагом в этом направлении. Отказ от согласованных англо-французских действий против итальянской агрессии в Абиссинии, по моему мнению, обрекает демократии в Европе на гибель. События последних недель в Испании, кажется, открывают новые возможности для Муссолини и Гитлера. Им ничто не может помешать, поскольку Англия бессильна, а во Франции такие раздоры, что установление там диктатуры кажется неизбежным. Соединенные Штаты, отказавшиеся в 1919–1920 годах участвовать в европейских делах, теперь оказались перед лицом тесного фронта диктаторов, который в свое время доставит им серьезные неприятности. Как неразумна была и продолжает быть группа меньшинства в нашем сенате!

Наш сотрудник сообщил мне сегодня, что советник посольства Мейер, прибывший сюда в декабре прошлого года, до моего отъезда в апреле стал заигрывать с Герингом, решив установить более тесные отношения с ним и заключить договор с Германией. В связи с этим у Геринга сложилось впечатление, что Рузвельт вскоре отзовет меня или что я подам в отставку, если Рузвельт потерпит поражение в ноябре. Еще в марте мне показалось, что Мейер ухаживает за немецкими диктаторами куда усерднее, чем его предшественники – мистер Уайт и мистер Гордон. Когда в государственном департаменте было получено предложение Мейера начать переговоры, Хэлл высказался против. Затем поступило настойчивое предложение прислать двух представителей для переговоров. В это время Геринг стал проявлять теплые чувства к Мейеру и неоднократно приглашал его к себе. Он устроил в его честь обед. Госдепартамент послал двух представителей в Германию, но они отказались приехать в Берлин.

Геринг с одобрения Гитлера направил своего представителя в Мюнхен для переговоров с ними. Но никаких существенных уступок, которые могли бы привести к заключению договора, не было предложено, и американские представители уехали восвояси. Геринг и, возможно, Мейер думали, что это я сорвал переговоры. В Вашингтоне мне по этому поводу не было сказано ни слова, и я, конечно, никак не причастен к этому делу. Затем приехали два сенатора: Уилер и Бэркли. Мейер дал в их честь шикарный обед, на который он пригласил также Геринга. Геринг принял приглашение, но в последний момент отказался приехать, по-видимому обозлившись на Мейера. Уилер присутствовал на одном обеде в Вашингтоне, где за Германией было признано право господствовать над всей Европой. Он сообщил Мейеру, что я непопулярен повсюду в Соединенных Штатах. Во время пребывания там в июне и июле этого года я этого никак не заметил. Говорят, будто эти сенаторы заявили, что я вскоре буду отозван. Постараюсь разузнать, о чем они говорили и что у них на уме.

Воскресенье, 16 августа. Сегодня днем в половине второго мы отправились на Олимпийский стадион, где происходят заключительные игры и будут оглашены окончательные результаты. Я по радио обратился с минутным приветствием к Соединенным Штатам.

Вдоль улицы длиной в семь миль, начинающейся у круга Большой звезды в Тиргартене и ведущей к стадиону, на высоких древках развевались сотни флагов – немецкие и других стран, а из окон домов свешивались флаги со свастикой. По обеим сторонам улицы на всем ее протяжении тесными шеренгами стояли солдаты в форме войск СА и СС. Их было около ста тысяч.

Вместе с другими послами мы заняли места в переднем ряду. Места для Гитлера и Геринга, а также для других видных нацистов, включая генералов, были расположены намного выше и несколько отступя. Гитлер явился в три часа. Начались конные состязания, скачки с препятствиями, в которых приняли участие спортсмены многих стран. Они продолжались до 8 часов вечера. Затем были оглашены имена победителей и вручены медали и призы. Огромное поле стадиона было освещено лампионами, установленными по окружности над верхними рядами трибун; причудливые лучи света подымались вверх и встречались на высоте двухсот или трехсот футов над полем. Мне еще не приходилось видеть такого интересного зрелища.