Александр Мещеряков - Основные параметры японской цивилизационной модели

По китайскому же образцу в начале VIII в. в Японии была введена система девизов правлений, и начало правления каждого нового тэнно непременно сопровождалось введением нового девиза, который представляет собой род заклинательного благопожелания, фиксирует благоприятное знамение (так Небо дает знать о несравненных достоинствах правителя) или выдвигает некую «программу» правления, сформулированную в терминах морали или историософии. Одному правлению не обязательно соответствовал один девиз — в силу различных обстоятельств (как благоприятных, так и неблагоприятных) девиз правления мог меняться во время нахождения тэнно на троне. При этом, в отличие от Китая, названия японских девизов правления делают акцент не на неких грандиозных космическо-государственных обновлениях или изменениях (вроде перехода «мандата Неба» к новой династии), но уделяют намного больше внимания идее преемственности по отношению к прошлым правлениям (например, путем сохранения одного из иероглифов прошлого девиза) и сохранению существующего положения вещей [2] Токоро Исао. 1992. Нэнго-но рэкиси. Токио: 11. , что осмысляется как абсолютное благо. Еще одной областью, в которой четко выявляется функция тэнно как «хозяина» времени является составление летописей — все они составляются специ-ально образованной комиссией (состояла из высших придворных-чиновников) по высочайшему указу.

Несмотря на то, что в средневековье распорядительные полномочия тэнно имеют стойкую тенденцию к сокращению, обладавшие огромной властью сёгуны не сумели лишить тэнно его ритуальных полномочий. Моления о благополучии страны, о богатом урожае, об избавлении от природных бедствий по-прежнему возносились от имени императора. Переименование эр правления также входило в его компетенцию.

С «обновлением Мэйдзи» решительного расширения распорядительных полномочий тэнно тоже не произошло, хотя правящая элита пыталась представить его как абсолютного монарха. Вместе с тем ритуально-церемониальные функции императора были теперь открыты для широкого обозрения (раньше ритуальная деятельность тэнно была абсолютно скрыта от глаз «народа»). При этом в значительной степени они приняли другие формы. Император не только отправлял «тайные» ритуалы — теперь он участвовал в парадах, появлялся в местах массового скопления зрителей (театр, цирк, ипподром), став для своих подданных, по примеру европейских монархов, объектом для визуализации. За счет этих церемоний осуществлялось его главное предназначение — быть символом страны и нации, объединяющим началом. Зафиксированное в нынешней конституции определение императора как символа японского народа призвано служить тем же самым целям.

Вряд ли нужно еще раз повторять, что верховный правитель — фигура, по определению, сакральная. Японская традиция не является в этом смысле исключением (если таковые вообще возможны). Однако формы и методы сакрализации в разных культурах весьма отличаются друг от друга, что обусловлено реальным соотношением политических сил, которые используют в своих целях имеющиеся в культуре дефиниции (культурную «предрасположенность» к тем или иным дефинициям). Самое непосредственное влияние на процесс сакрализации монарха оказывают господствующие в данной культуре представления о божестве (божествах) и божественном, поскольку в любой культуре сакрализация правителя идет в значительной степени по пути уподобления его божеству («тленный бог», «живой бог», «явленный бог», «земной бог»).

В процессе сакрализации монарха японская культура практически отвергает буддийские представления о всемогущих (или по крайней мере очень много могущих) буддах и бодхисаттвах. Достижение «божественного» статуса японского правителя было обеспечено в большей степени с помощью даосско-конфуцианского и синтоистского инструментариев. При этом первоначальная легитимность обосновывается с помощью мифа синто, а технология поддержания легитимности обеспечивается, прежде всего, даосско-конфуцианским и синтоистским комплексами (при этом следует помнить, что в силу ориентации синто на кровнородственные связи его потенции по управлению территориальными единицами являются ограниченными).

Уместно заметить, что божество (ками) синто — это существо, которое по своим сверхъестественным потенциям отнюдь не равняется всемогущему богу монотеистического (христианского) типа. Это божество является локальным (то есть его власть распространяется на строго ограниченную территорию); его почитают только члены кровнородственной (или псевдородственной) общины, которая имеет потенциальную возможность расшириться только до размеров населения страны (в связи с этим в деятельности тэнно ослаблен такой присущий всем мировым религиям мотив, как императивное приобщение «неверных» к «истинной» религии). Кроме того, божество-ками не является всеблагим.