Майкл Грант - Греческий мир в доклассическую эпоху

«Афина» (АОт^уп) и «Афины» (’АОпусл) — ;негреческие имена. Еще Гекатей явственно чувствовал здесь сильный негреческий дух, указывая на то, что среди древнейших жителей города был коренной народ «пеласгов» 3. Это название стало удобным ходовым обозначением любых древнейших и малопонятных неэллинских племен. Однако впоследствии мифологи пришли к выводу, что в Афинах поселился «Ион» и поделил население на четыре филы (названные в честь его сыновей) 4.

Афины называли и «старейшей землей Ионии» 5, ибо, согласно стойким местным преданиям, именно афиняне, чья численность чрезмерно возросла благодаря притоку всяческих беженцев, во главе с одним или несколькими царевичами из правящего рода положили начало «ионийскому переселению» на западное побережье и острова Малой Азии (Глава V). Произошло же это спустя пять поколений после гибели Трои.

Возможно, роль афинян была несколько преувеличена в подобных преданиях, — в частности, благодаря Фукидиду, который стремился найти исторические прецеденты для оправдания Афинского союза, заключенного в его собственном V веке до н. э… Как бы то ни было, аттический диалект, на котором говорили в Аттике, и ионийский диалект, на котором говорили на малоазийском побережье, обнаруживали сходство; и в обеих областях сохранялись общие праздники (в частности, Апатурии) и деление на филы. Поэтому в целом, несмотря на высказанные сомнения, мы можем принять позднейшие притязания афинян, приписывавших себе весьма весомую роль в переселении греков в Ионию. Вполне вероятно, что в ряде случаев им действительно принадлежало главенство, хотя весь этот процесс, вопреки преданию, явно занимал более длительное время и носил более постепенный характер. К тому же среди переселенцев, должно быть, имелись и выходцы из других греческих городов, которые не обязательно проходили по пути через афинские земли.

Тем временем сами Афины, чей мифический царь Кодр, согласно позднейшим преданиям, спас город ценой собственной жизни, явно вели мирное, хотя достаточно тревожное и шаткое, существование посреди царившего хаоса, являя один из немногих во всей Греции примеров выживания древних городов, после того как были разрушены Микены, Пил ос и другие видные центры бронзового века. Образно говоря, афиняне продолжали жить в сгустившихся микенских сумерках.

Однако, судя по упоминаниям в гомеровских поэмах, где афиняне не играют важной роли, им не удалось очень быстро или до конца оправиться от кризиса, — отчасти из-за того, что они потеряли лучших мужей во время переселения, но, по-видимому, еще и из-за того, что Аттика лишилась былого единства. Тем не менее Афины, вероятно, вернули себе контроль над восточной частью Аттики. В отличие от многих других частей греческой метрополии, эта область была весьма густо заселена в течение нескольких десятилетий до и после 1100 г. до н. э., так что уже к 1000 г. до н. э., если не раньше, здесь наблюдались явные признаки расцвета. Именно в этих землях впервые на материке появилось железо (вероятно, ближневосточного происхождения), а также первые случаи трупосожжения, которое вошло у афинян в обычай примерно с 1050 г. до н. э. Якорные стоянки на песчаном берегу Фалера и в Пирее и Зее — глубоководных гаванях по обеим сторонам мыса Мунихии — позволяли афинянам поддерживать морские связи с островами, в том числе с Кипром.

В связи с тем, что Афины не пострадали от вторжения, в афинской керамике прослеживается некоторое преемство по отношению к закатившемуся микенскому миру. Вазы протогеометрического стиля (ок. 1050/1025—900 гг. до н. э.), более изящные и тщательнее проработанные, чем предшествовавшая им послемикенская утварь (благодаря более быстрому гончарному кругу, с кисточками и циркулем), стали изготавливать во многих городах, и зародился этот стиль отнюдь не среди афинян. Но Афины, освоив его, по-видимому, превратились к концу X века до н. э. в главный центр распространения и распределения таких ваз. И именно в Афинах, судя по обильным свидетельствам — захоронениям праха умерших в городском квартале Керамик, — протогеометрические сосуды достигли высочайшей степени гончарного и живописного мастерства.

Казалось бы, сам собой напрашивается вывод о том, что своим позднейшим господством афинское классическое искусство обязано именно этому первенству в более древние времена. Однако такой вывод на поверку оказывается спорным, ибо это позднейшее искусство, достигшее вершины в эпоху классики, не обнаруживает сколько-нибудь явной или прямой связи со своими предполагаемыми истоками, весьма с ним несходными. Вместе с тем при желании эту связь проследить можно. Как бы то ни было, на какое-то время художественное главенство перешло к афинянам, когда они производили протогеометрические вазы, и удерживалось за ними после того, как на смену этому стилю в их мастерских пришел стиль геометрический. Ибо — если только мы не пребываем в заблуждении ввиду изрядного обилия афинской утвари (но едва ли это так), — геометрическое искусство Афин отличается от искусства других греческих государств большей живостью и мастерством. Однако вскоре и местные мастерские этих других государств стали уверенно заявлять о себе. Неясно, объяснялось ли это закатом афинского влияния, так как аттическая керамика среднего геометрического стиля (ок. 800–770/750 гг. до н. э.) имела широкое хождение и вывозилась даже на Кипр и в Сирию. Кроме того, к началу этого периода афинский некрополь Керамика уже хранил свидетельства необычайной пышности геометрических сосудов. Возможно, богатство афинян росло благодаря обработке (купелированию) серебра в Лаврионских рудниках (данные раскопок в Торике).