Майкл Грант - Греческий мир в доклассическую эпоху

Наряду с почитанием олимпийских богов существовало множество прочих, более «народных» культов, зачастую носивших местный или территориальный характер и подчеркивавших особенности каждого полиса. Такие культы были посвящены героям (ρωες), вышедшим из местной среды, знаменитым умершим обоего пола — историческим или легендарным, — и чаще всего сосредоточены вокруг их действительных или мнимых захоронений 45. Практиковались к тому же экстатические и хтонические (посвященные подземным силам плодородия) обряды: таковы, например, культ Диониса (занесенный из Фракии) и сокровенные таинства, или мистерии, Деметры (справлявшиеся в Элевсине). На исходе раннего периода такие «хтонические» культы обрели множество приверженцев. Их привлекало спасение в загробной жизни, которое приносило исступление при мистическом посвящении в обряды культа — исступление, которого было начисто лишено призрачное бытие, или, скорее, небытие теней в подземном царстве, описанное, например у Гомера 46

В Элевсине жреческие обязанности вначале были прерогативой знатных родов и передавались по наследству, но ни там, ни в других местах «профессионального» жреческого сословия не существовало 47. Ибо, несмотря на вездесущее могущество греческой религии, сколько-нибудь близких аналогов Церкви либо канона правоверия у греков не было и в помине. Это становится ясно хотя бы из путаности, пестроты и противоречивости греческих мифов. Они были столь же вездесущи и имели великое множество истоков и назначений, так что ни единый подход к ним, ни всеохватное истолкование попросту неприемлемы. Взывая одновременно к рассудку, чувствам и воображению, мифы воплощают нечто, ускользающее от нашего понимания. Их целью было объяснение природных и общественных явлений. Они отражали народные предания. Они оправдывали обряды — или оправдывались ими. Они служили и прославлению отечества, возвеличивая тот или иной город или правившую в нем знать.

А иногда они просто повествовали о чем-нибудь. Повествования в духе Гомера, рисовавшие яркие, но малопочтительные картины из жизни богов, предоставляли более поздним поколениям простор для рационалистических толкований. Но невзирая на такие ухищрения рассудка, большинство мифов — даже если в них нельзя было усмотреть исторической «правды» — навсегда оставались в людской памяти. Более того: наперекор разуму, к ним продолжали относиться серьезно. Мифология греков — живое свидетельство их веры в то, что самым важным и завораживающим предметом исследования являются деяния человека и человекоподобных существ, — обладает неизмеримой глубиной и богатством и поныне остается одним из удивительнейших творений людской фантазии.

Но тем временем в прочих отношениях жизнь греков продолжала меняться. Особенно заметно это было, например, в области политики. Ибо довольно скоро повсюду (за исключением социально отсталых регионов вроде Фессалии) прежние способы правления, при которых горстка евпатридов наследовала власть единственно в силу своего благородного происхождения, — прекратили существование. В разных городах это происходило по-разному, но в многочисленных приморских государствах аристократические режимы были свергнуты сильными личностями, которых греки именовали «тиранами» и которых мы здесь назовем диктаторами.

Слово τύραννος, вероятно, финикийского происхождения (родственное древнееврейскому serari), насколько нам известно, было впервые употреблено поэтом Архилохом Паросским в отношении негреческого властелина — лидийского царя Ги-геса (ок. 685–657 гг. до н. э.; см. Приложение I) 48. Гигес, силой ниспровергнув существовавшее правление, сам единолично захватил власть: именно такого узурпатора обозначало в греческих землях понятие τύραννος. Ибо и в греческих полисах диктаторы обычно приходили к власти таким путем: каждый из них силой вмешивался в местную политику и единолично завладевал верховным могуществом.

Из всех наиболее важных греческих полисов лишь Спарте и Эгине удалось избежать диктаторского правления. Возможно, впервые подобные режимы появились в Ионии (под влиянием событий в соседней Лидии). Но данные касательно этого не вполне внятны, так что не исключено, что первый диктатор, напротив, объявился в Балканской Греции. Может быть, им оказался правитель Аргоса — города, сохранявшего главенство в Пелопоннесе на протяжении всего древнейшего периода греческой истории. Этого властителя звали Фидон. О времени его правления велось много споров; но воцарился он, как ныне достоверно установлено, не раньше 675 г. до н. э. (прежде нередко называлась чересчур ранняя дата). Однако он не совсем вписывается в привычное определение «тирана» или диктатора, так как, согласно Аристотелю, он «достиг тирании на основе царской власти» 49. Иными словами, он был не узурпатором из числа знати и не низкородным выскочкой, подобно другим, позднейшим, тиранам, но баси-левсом, или басилеем (βασιλεύς) — государем, унаследовавшим власть, — превысившим дозволенные законом полномочия.