Бонифатий Кедров - О «Диалектике природы» Энгельса

Далее Энгельс с позиций применения категорий диалектической логики — единичность, особенность, всеобщность, трактуемых как ступени познания, в частности ступени познания нового закона природы, — прослеживает историю открытия закона сохранения и превращения энергии, причем этому отводит приблизительно две трети всего фрагмента.

Теперь спрашивается: куда должен быть отнесен данный фрагмент? С точки зрения первого (учебного) варианта, он должен рассматриваться, очевидно, как один из примеров к общему положению диалектики, которые касаются трех названных выше категории, независимо от того, где эти категории встречаются у Энгельса, — в связи ли с физикой, биологией или же еще с чем-нибудь.

Отметим, что тут, на первый взгляд, имеется прямой повод поступить именно таким образом, поскольку сам Энгельс сказал, что он приводит «известный пример» в качестве доказательства правильности общего положения диалектической логики.

Но в таком случае встает вопрос: ведь ни в плане «Диалектики природы», ни в её записях нигде нет ни слова о том, что Энгельс собирался писать какой-либо раздел специально по поводу диалектической логики и тем более по поводу классификации суждений. Для главныx же законов диалектики особый раздел был предусмотрен. Как же здесь надо поступить, если придерживаться первого варианта? Да очень просто: подобно тому, как в учебнике по философии, когда требуется осветить какой-либо вопрос, для него механически вставляется новый раздел, так можно было бы поступить и здесь: придумать особый раздел, не предусмотренный Энгельсом, например, посвященный диалектической логике и теории познания, и поместить туда этот фрагмент, назвав его классификацией суждений. Просто и легко, и никаких затруднений (если не считать очередного нарушения плана и замысла Энгельса).

Согласно второму (исследовательскому) варианту так поступать нельзя. Весь смысл приведенного фрагмента состоит в том, что Энгельс подвергает здесь диалектико-логическому анализу конкретный историко-научный факт, причем категории единичного, особенного и всеобщего «работают» у него с той целью, чтобы вскрыть диалектический ход человеческой мысли, двигающейся (восходящей) с одной ступени мышления на другую, более высокую. Ведь не в пересказе же гегелевской группировки суждений смысл этого фрагмента! Эта группировка давно хорошо известна. Новым, оригинальным, внесенным сюда самим Энгельсом был именно анализ истории подготовки и свершения одного из трех великих открытий естествознания. Только этот вопрос имеет вообще отношение к «Диалектике природы». Энгельс вскрыл здесь логику (диалектику) движения человеческой мысли к познанию нового закона природы, — это и только это ценно и важно в данном фрагменте.

Представить его только как заметку о классификации суждений, значит и тут проявить непонимание смысла и плана всей энгельсовской работы, значит превратить самое ценное и важное в простую иллюстрацию к давно известной гегелевской группировке суждений.

Куда же в таком случае следовало бы поставить этот фрагмент внутри «Диалектики природы» при её опубликовании? Только в раздел физики, именно туда, где речь идет о центральном открытии, которое имело такое же значение для физики, какое имел дарвинизм для биологии. В этом убеждает и более глубокое сравнительное изучение содержания данного фрагмента в его сопоставлении с содержанием статьи «Теплота». И там и здесь, по сути дела, речь идет об одном и том же, а именно об историческом пути, который прошли производственная практика и человеческое познание, начиная с примитивного способа получения огня посредством трения и кончая созданием паровой машины и теоретическим обобщением опытных данных, полученных о помощью этой машины.

Точно так же к статье «Теплота» непосредственно примыкает фрагмент «Индукция и анализ» [4-8] [4-8] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 543—544. , где говорится — причем в одном и том же методологическом разрезе — об открытии, сделанном Сади Карно, и о вреде ложных теорий, в данном случае — теории теплорода.

Согласно же учебному варианту оба фрагмента, где речь идет о логике открытия и дальнейшей разработке закона сохранения и превращения энергии, должны были бы полностью быть оторваны от раздела физики и помещены в каком-то произвольно придуманном разделе по диалектической логике и теории познания, которого и в помине нет у Энгельса.

Значит и этот пример говорит о том, что книга Энгельса — образец подлинно научного исследования.