Илья Левит - В Речи Посполитой

Меккой польских эмигрантов в то время был Париж. Но Франция имела существенный недостаток — она далеко от России. И после Наполеона воевала с Россией только один раз — в Крымскую войну. Самых непримиримых польских эмигрантов это не устраивало. И они устремились туда, где шансы сражаться с русскими были наибольшие — в турецкую армию, благо русско-турецкие войны шли часто. Прошли времена Яна Собесского, и турки, как вечные враги Российской империи, теперь вызывали симпатии поляков. Османская империя охотно принимала эмигрантов. Европейские военные были ей нужны для модернизации отсталой турецкой армии. Это были в основном поляки и венгры. Последние эмигрировали в 1849 году, когда «европейский жандарм» Николай I помог австрийцам разгромить национально-освободительную революцию в Венгрии (в которой участвовали и поляки). На всех этих людей султан мог положиться — они ненавидели Россию.

Большинство поляков и в Турции оставались католиками и старались там жить по-польски. В XIX веке под Стамбулом возник целый польский городок. Но бывали и случаи перехода в ислам. Во-первых, в интересах борьбы с Россией. Ведь часто приходилось идти в бой вместе с мусульманскими фанатиками, всех христиан ненавидевшими и нюансов не различавшими. А во-вторых, возможно, и в интересах карьеры. Местные православные балканские славяне (болгары, сербы) турецких поляков боялись и ненавидели, считали их «б о льшими турками, чем сами турки».

Выходило, что и в благородном славянском семействе не без урода, а так как эту истину признавать было горько, то возникла даже теория, что поляки народ не славянский, поэтому и бунтуют непрерывно против друга и защитника всех славян — русского царя. Теория эта настолько нелепа, что я кратко приведу ее, как пример заказной псевдонаучности.

Когда-то, в раннее средневековье, существовал в Европе могучий Аварский каганат (VI век — 796 год). Центр его находился на территории нынешней Венгрии. Это была агрессивная полукочевая империя, в конце концов разгромленная Карлом Великим. Пришли авары с Востока. После поражения они быстро исчезли с исторической сцены, то есть смешались с другими народами. У враждебных аварам славян даже поговорка бытовала: «Сгинули аки обры (авары)», — говорили о пропавших без вести. Но в Дагестане и доныне живет небольшой народ — аварцы. И там же поблизости есть родственный аварцам народ лакцы, еще в несколько раз меньший по численности. Так что все ясно: авары, явившиеся в Европу в VI веке, и кавказские аварцы — две ветви одного разделившегося народа. Те грозные авары увлекли в своем движении в Европу каких-то лакцев. А другое название поляков, как известно, — ляхи. Они и есть потомки тех лакцев, а не славяне! Все это писалось в серьезных книгах в конце XIX века, в эпоху Александра III (сам читал!).

Впрочем, поляки в долгу не оставались, русских родней тоже не признавали. «Прочь в Азию, потомки Чингисхана!» — так поляки говорили о русских, когда исчезла надежда на сотрудничество с русскими революционерами.

Конечно, не все поляки были столь непримиримы. Низшие классы были настроены более соглашательски. Но даже среди шляхты, особенно в конце XIX века, после горьких неудач восстаний было достаточно людей мирившихся, пусть неохотно, с русской властью. В Петербурге, в Одессе поселилось немало поляков, не только простолюдинов. В Петербурге функционировала польская гимназия. Некоторые из ссыльных поляков прижились даже в Сибири (благо им, польским подданным российского императора, в отличие от евреев дозволялось жить всюду). Но не эти люди, а бунтари определяли образ нации и на западе, и в России. В эпоху до Первой мировой войны само слово «Польша» было нарицательным. Так, например, вечно неспокойную Ирландию называли «Английская Польша».

И под германской властью не сладко жилось полякам. Австрийцы справедливо видели в них мятежный элемент. И умело спровоцировали в 1846 году массовое и кровавое выступление западных украинцев против поляков, используя классовый антагонизм. В Восточной Галиции (то есть на Львовщине, тогда австрийской) власти натравили темное украинское мужичье на польскую шляхту, основную носительницу национальной польской идеи. И в дальнейшем, во время революционной бури 1848 года, украинцы остались лояльны Вене, где их тогда прозвали «восточными тирольцами» [67] Тирольцы — австрийские горцы — отличались преданностью венскому императору, героически проявили себя в ходе наполеоновских войн. . И Вена их вознаградила. Были приняты законы, облегчавшие положение украинских крестьян в Восточной Галиции. Эти события являются классическим примером политики «разделяй и властвуй», виртуозами которой были Габсбурги.