Андрей Фурсов - Водораздел. Будущее, которое уже наступило

1950–1960-е годы были расцветом, «золотым веком» Америки. Как заметил Л. Галамбос, автор книги «Америка среднего возраста» (Galambos L. America at Middle Age), именно в эти десятилетия страна достигла цветущей зрелости — со всеми ее достижениями, но и со всеми проблемами, которые начинают давать о себе знать именно в этом возрасте. Проблемы нарастали постепенно, сначала почти незаметно — из-за внешнего блеска эпохи, из-за послевоенной эйфории, из-за стабильного экономического роста (в среднем 3,6 % в год в 1950-1960-е годы), роста благосостояния (ВНП на душу населения вырос с 2342 долл, в 1950 г. до 3555 долл, в 1970 г.).

Война окончательно сформировала американскую систему, которую Л. Галамбос в противовес демократии называет триократией: бизнес (т. е. частный корпоративный капитал), администрация (штатовская и федеральная) и профсоюзы. Будучи далекой от демократии, эта система обеспечила небывалую стабильность обществу, еще не забывшему Великую депрессию. Важнейшую стабилизирующую роль играли профсоюзы. Да, они были коррумпированными, связаны с капиталом, властью и криминалом (мобстерами), но на тот момент они отражали силу американского рабочего класса. Последний рос в ходе индустриализации и окончательно сформировался в 1930-1940-е, чтобы в 1950-1960-е годы пожать плоды этого становления. Однако судьба ничего не дает навечно. Именно с конца 1960-х позиции рабочего класса — а вместе с ним профсоюзов — начали постепенно слабеть; 1970-е стали кризисом триократии, ее демонтаж стал вопросом времени. Неслучайно наступление администрации Рейгана на профсоюзы совпало и с окончательным демонтажом триократии, и с ухудшением положения работяг.

Катализатором всех этих процессов была в значительной степени война во Вьетнаме. Уже в 1968 г. главным образом из-за нее дефицит бюджета достиг 25 млрд. долл. (ср. с дефицитом всего в 3,1 млрд. долл, в 1950 г. и профицитом в 3 млрд, долл, в 1960 г.). В 1970-е годы дефицит вырос еще больше: в 1970–1974 гг. он составил 58,7 млрд. долл. — чуть больше, чем за все 1960-е годы (57 млрд. долл.). Неслучайно один обозреватель заметил, что вьетнамская война в известном смысле стала самым тяжелым внешнеполитическим эпизодом в истории США XX в., более тяжелым, чем Первая и Вторая мировые войны вместе взятые.

Ко всему этому добавлялись политические проблемы: Уотергейт, завершившийся импичментом Никсона и ставший финальной точкой в ползучем перевороте, стартовавшим убийством президента Кеннеди (результатом переворота стало превращение США из преимущественно государства в преимущественно кластер ТНК), разгул коррупции и многое другое. Недаром американские историки считают 1970-е годы худшим десятилетием в истории США; на втором месте 1870-е, на третьем — 1920-е.

В известном смысле Никсон оказался последним президентом США как преимущественно государства. Президенту не помогла его ставшая почти легендарной изворотливость. Недаром его звали Tricky Dick. Tricky означает «хитрый», «ловкий»; с Диком (Dick) еще интересней. Это уменьшительное от имени Ричард на американском сленге означает одновременно «полицейский», «коп», но еще чаще — «мужской половой орган». Так что Tricky Dick — это (в цензурном переводе) «хитрый/ловкий хрен».

Однако «ловкохреновые» качества не помогли. Как оказалось, Никсон бежал против времени: смотрел на мир сквозь государственную призму и говорил о том, что миром должны управлять договаривающиеся пять государств-великих держав именно тогда, когда корпоратократия, протоглобократия брала верх над государственно-монополистическим сегментом верхушки мирового (североатлантического) капиталистического и приступала к созданию мира с одним-единственным гегемоном — государством надгосударственного типа, Глобамерикой.

Пока корпоратократия боролась с государством и связанным с ним монополистическим капиталом, с их союзом в виде ГМК, она могла рассматривать СССР даже в качестве тактического союзника, тем более что СССР был одновременно государством и надгосударственной (мировой) системой «в одном флаконе». Однако, как только корпоратократия одержала победу на верхних этажах капиталистической пирамиды, принудив гээмковскую буржуазию и правительства к компромиссу на своих условиях, именно указанные качества СССР сделали его лишним на будущем глобальном празднике жизни корпоратократии и воспрянувшего в результате ее победы финансового капитала.

В 1910-1970-х годах, в отличие от XIX в., последний отступал под напором промышленного, производственного капитала, что наложило отпечаток на формирование североатлантического капиталистического класса в целом. В 1930-1940-е годы в США (и на Западе в целом) сложилась система, характеризующаяся двумя чертами: во-первых, доминированием производительного (промышленного) капитала над финансовым (кейнсианское подчинение денежных интересов производительному капиталу); во-вторых, фордистский компромисс — на базе этого подчинения — между трудом и капиталом при активном государственном вмешательстве. Эта система просуществовала до начала 1970-х годов. Однако постепенно финансовый капитал, особенно его британские круги, начали менять ситуацию. Этому поспособствовал и отказ США от золотого стандарта, и начало перевода как по экономическим, так и по классовым причинам производства в Третий мир. Этот перевод, как заметил автор работы о формировании североатлантического правящего класса Кис ван дер Пийл, разорвал территориальное единство массового производства и массового потребления. Автоматически это усиливало позиции финансового капитала, а также подрывало идущие от «Нового курса» компромисс между трудом и капиталом и роль государства.