Елена Раскина: Франция. Страна королей и пяти республик

Известно, что Север и Юг Франции веками недолюбливали друг друга. В чем же причина такой нелюбви? В далекие времена раннего Средневековья Париж был небольшим городом, уступавшим даже соседнему Реймсу. Будущая столица мира представляла собой деревню, раскинувшуюся вокруг острова Ситэ – нынешнего исторического центра города. Аббатство Клюни, располагавшееся рядом с современным бульваром Сен-Мишель и Люксембургским садом, было уже окраиной.

В начале XIII столетия ничто, казалось, не предвещало будущей всемирной славы Парижа. Столицей мира, городом городов, был Рим, и именно к его сияющей славе тянулись южные провинции – и Лангедок, и Прованс, и Беарн. Что им было до крохотного франкского городишки, основанного всего лишь в 987 г.? И что представлял собой этот городок с ноготок по сравнению с Римом?

Но франкским «селением» правил в начале XIII столетия человек ловкий и энергичный – король Филипп-Август. Этот король помышлял о всемирной славе своего городка и, не страшась врагов и уповая на друзей, стал этой славы добиваться. Он был провинциалом, этот славный король Филипп-Август, и ему впору было мечтать о несбыточном. Он не хотел быть «королем Парижским» – нет, ни в коем случае! Филипп-Август намеревался стать королем всей страны, включая и непокорные южные провинции, и не думавшие платить властелину франков налоги. Доброй половиной государства в те времена владел английский король Генрих II из династии Плантагенетов, а потом и сын Генриха II – Ричард Львиное Сердце.

Филипп-Август слишком хорошо помнил об унижениях юности, когда Генрих II Английский покровительственно похлопывал его по плечу и презрительно называл «мальчишкой». С самим Генрихом II, женатым на Алиеноре Аквитанской – самой прекрасной и опасной женщине своего времени, Филипп не смел бороться в открытую. Но с сыном Генриха – Ричардом Львиное Сердце – Филипп-Август уже вступил в поединок – правда, дипломатический. Силой Филиппа была его хитрость, а главным оружием – упрямство. Он знал, что от силы до слабости – один шаг, и даже сильные из сильных могут быть посрамлены. Филипп умел терпеть и ждать. Постепенно – правдами и неправдами – он обкорнал английские владения во Франции, завладел Нормандией, Анжу, Пуату, Овернью и даже частью Аквитании.

Король радел о силе и славе своего любимого Парижа – именно в его правление был заложен Лувр, тогда еще – охотничий замок. Слово «Лувр» происходит от «loupe» – волк. На месте Лувра были обширные охотничьи угодья, и только при Филиппе-Августе эти земли стали частью франкской столицы, а «волчий замок» – дворцом. Король велел обнести город стенами и немало способствовал его благоустройству. В 1215 г. Филипп-Август учредил статут Парижского университета – Сорбонны.

Именно Филипп-Август собрал для королевства значительную казну – он огнем и мечом заставил непокорные провинции платить налоги Парижу. Эту казну король передал на хранение тамплиерам – рыцарскому ордену со славной и трагической историей. Именно борьба за казну королевства между тамплиерами и королем Филиппом IV Красивым стала впоследствии главной причиной разгрома этого рыцарского ордена и страшной смерти на костре его великого магистра Жака де Моле.

Сын Филиппа-Августа Людовик VIII решил окончательно завладеть Аквитанией и другими южными провинциями. Для этой цели он выбрал окольный путь – стал подстрекать папу Иннокентия III на крестовый поход против альбигойцев – религиозного объединения, которому покровительствовали графы Тулузские.

Целью похода был даже не разгром альбигойцев, а власть над Провансом и Лангедоком, которой добивались северяне. И они добились своего. Возглавил крестовый поход кровавый фанатик Симон де Монфор. В 1226 г. сын Симона де Монфора уступил французским королям права на графство Тулузское.

Но жестокий захват Тулузы лишь подбросил поленья в костер взаимной нелюбви северян и южан. Жители южных провинций веками ненавидели Париж и стремились к независимости. Для того чтобы поставить на колени ненавистный северный город, они готовы были даже впустить в страну англичан, грабивших и разорявших и северные, и южные провинции.

Костер взаимной ненависти особенно ярко полыхнул в эпоху Столетней войны, когда южане – бургундцы и гасконцы – поддерживали захватчиков-англичан ради того, чтобы свергнуть короля Французского. Но тут пришла юная и благородная Жанна д, Арк и спасла Францию…

«Прекрасная Франция!» – сказала Жанна, и армия французского короля пошла за ней. Возненавидели англичан даже многие жители южных провинций, которые к моменту появления Жанны на исторической сцене перестали видеть в чужеземцах орудие мести ненавистному Парижу. Северянам и южанам пришлось объединиться против общего врага и признать, что только вместе они спасут родину – как бы ни назывались и как бы ни враждовали друг с другом части единого Отечества!