Михаил Елисеев - Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь

Миниатюра Лицевого летописного свода XVI в.

Здесь, по мнению современников, произошло чудо – монголы повернули назад! Каких только «теорий» не высказывалось по этому поводу, начиная от пресловутой распутицы и вплоть до того, что в Новгороде сидел союзник Батыя Ярослав, а потому грозный хан не стал громить его земли. Но всё было гораздо банальнее. Джихангир наконец получил достоверную информацию о том, во что обошлась Бурундаю победа на Сити, и понял, что шансов на победу над Новгородом – ноль. Недаром В.Н. Татищев отметил, что на Сити « татары, победив князей, хотя и великий урон потерпели, поскольку их много раз более, нежели русских, побито» (с. 730). И пусть летописи ни слова не говорят о том, как готовились новгородцы отразить нашествие, это не означает, что если бы под городом появилась монгольская конница, то ей бы не оказали сопротивления. Поэтому и распорядился Батый повернуть коней. В войсках страшные потери, нукеры истомлены непрерывными боями и длительными переходами, запасы продовольствия на исходе, конский состав пополнить негде. Столкновение с новгородской ратью, засевшей в городе, могло закончиться катастрофой.

Мы уже знаем, как объяснили отступление орды новгородцы и их соседи: « Новгород же сохранил бог, и святая и великая соборная и апостольская церковь Софии, и святой преподобный Кирилл, и молитвы святых правоверных архиепископов, и благоверных князей , и преподобных монахов иерейского собора » (Из Тверской летописи). В реальности всё было гораздо прозаичнее, у Батыя уже не было сил начинать наступление на Северо-Западную Русь. Завоеватель велел поворачивать коней на юг, а затем распустил свои тысячи широкой облавой. Так же поступил по его приказанию и Бурундай. Начиналось отступление.

В Великом Новгороде летописец подведет итоги «Батыева погрома»: « Прииде царь Батый на Рускую землю, и много зла безчислено сотвори, городов взял 17, а волостей безчислено, и волости биючи до Игнач креста, и оттоле начаша дани даяти князи Рустии» (Новгородская II летопись, т. 3, с. 129). Пройдет совсем немного времени, и в 1242 году из ставки хана Батыя в низовьях Волги последует грозный окрик: « Того же лета великий князь Ярослав Всеволодичь поиде в орду, позван бысть послом Татарьским к царю Батыеви» (Воскресенская летопись, т. 7, с. 151). И упадет великий князь владимирский на колени перед ханом, чтобы получить от него ярлык на великое княжение. И согласится выплачивать дань, пусть и не регулярную, но от этого не менее позорную.

Из Новгородской III летописи: « В лето 6754. При архиепископе Спиридоне Великаго Новаграда и Пскова, великий князь Ярослав Всеволодович, благовренаго великаго князя Александра Невскаго отец, начал дань давать в Златую Орду» (т. 3, с. 220).

После битвы на реке Сить и взятия Торжка ключевым моментом похода стал военный совет у Батыя, на котором присутствовали царевичи чингизиды и некоторые полководцы. Именно тогда и произошёл тот самый грандиозный скандал, о котором упоминает «Сокровенное сказание». Потомки Чингисхана переругались друг с другом до такой степени, что джихангир был вынужден пожаловаться своему дяде, великому кагану Угедею: « Из Кипчакского похода Батый прислал Огодай-хану следующее секретное донесение: «Силою Вечного Неба и величием государя и дяди мы разрушили город Мегет и подчинили твоей праведной власти одиннадцать стран и народов и, собираясь повернуть к дому золотые поводья, порешили устроить прощальный пир. Воздвигнув большой шатер, мы собрались пировать, и я, как старший среди находившихся здесь царевичей, первый поднял и выпил провозглашенную чару. За это на меня прогневались Бури с Гуюком и, не желая больше оставаться на пиршестве, стали собираться уезжать, причем Бури выразился так: “Как смеет пить чару раньше всех Бату, который лезет равняться с нами? Следовало бы протурить пяткой да притоптать ступнею этих бородатых баб, которые лезут равняться!” А Гуюк говорил: “Давай-ка мы поколем дров на грудях у этих баб, вооруженных луками! Задать бы им!” Эльчжигидаев сын Аргасун добавил: “Давайте-ка мы вправим им деревянные хвосты!” Что же касается нас, то мы стали приводить им всякие доводы об общем нашем деле среди чуждых и враждебных народов, но так все и разошлись непримиренные под влиянием подобных речей Бури с Гуюком. Об изложенном докладываю на усмотрение государя и дяди» [88] Сокровенное сказание. М.-Л.: АН СССР, 1941. С. 194. .