Л Викторова - Монголы

Решению спорных вопросов во многом способствовала гипотеза о генетических связях народов Центральной Азии с монго-пами, сформулированная в 1955 г. венгерским алтаистом Л. Лигети на базе китайских источников и языковых данных [Лигети, 1955]. Он гипотетически связывал дунху, сяньбийцев, ухуаньцев, хи, туюхуней, киданей, шивэев. Монголы в ней отождествлялись с мэнгу-шивэями. В 1958 г. Л. Л. Викторовой также была предложена более подробная схема генетических связей и этнической преемственности монгольских и тюркских народов Центральной Азии, основанная на монгольских, тюркских, персидских и китайских источниках начиная с IV в. до н. э. (схема 1) [Викторова, 1958].

В 1959 г. вышла монография члена-корреспондента АН МНР X. Пэрлээ «Кидани и их связи с монголами», которая содержит еще более подробную схему генетических связей (см. [Пэрлээ, 1959а, гл. 1]). Пэрлээ, сопоставив результаты обследования археологических памятников киданьского времени в МНР со сведениями китайских и монгольских письменных источников, называет потомками киданей тайчжиутов и дауров, а потомками монголов — мэнгу-шивэев.

Несмотря на появление в последние десятилетия упомянутых работ, проблема установления генетических связей между монголами и древними народами Центральной Азии, их этническими предшественниками, или, иначе говоря, выделение протомон-гольского языкового, этнокультурного ареала, остается нерешенной. Огромная литература по частным вопросам, накопившаяся почти за два столетия, требует осмысления имеющихся концепций и согласования их с новыми материалами [Bazin, 1950; Benzing, 1953; Clauson, 1960; Сухбаатар, 1971, и др.]. В XIX —первой половине XX в. проблема выделения предков монголов решалась как проблема языковедческая и историческая, что диктовалось спецификой имевшихся источников, а также давней традицией.

В настоящем исследовании проблема происхождения монголов и дефиниции их этнических предшественников ставится как проблема этнографическая, что уже само предполагает комплексную методику исследования.

Комплексная методика уже давно свойственна исследованиям советских этнографов, посвященным проблемам этногенеза. В данной работе, чтобы избежать случайных сопоставлений, в качестве эталона приняты основные параметры этнической характеристики монголов МНР, преимущественно районов Трех-речья, где к VII—XIII вв. сложилось ядро монгольской народности, а позднее — халхасцев. В процессе полевой работы в Восточной Монголии в 1967, 1968, 1969 гг. автором настоящего ис^ следования были подобраны по специальной программе мате риалы по традиционной культуре монголов, соответствующий параметрам их этнической характеристики. Затем с привлечением данных письменных источников, языка, материальной культуры древности проводился ретроспективный историко-этнографический анализ, т. е. сопоставление монгольской модели по однотипным параметрам с этническими характеристиками древних народов Центральной Азии без больших хронологических разрывов. Сходство (и даже тождество) этнокультурных и языковых параметров за большой хронологический отрезок времени указывало на генетическое родство внутри определенной группы народов Центральной Азии, а несходство по большинству параметров — на отсутствие такового. Сравнение отдельных элементов культурного комплекса позволило выявить хотя бы с некоторой степенью приближения время и район их сложения, т. е. наметить основные тенденции развития традиционной культуры монгольских племен и ее истоки. Эта часть работы, выполненная в первом разделе, служит фундаментом для основной задачи исследования — реконструкции этнических процессов у протомонгольских и древнемонгольских племен, этнических предков монголов. Реконструкция дается во второй части, причем главное внимание уделяется процессу сложения и спонтанного развития монгольского субстрата.

Для решения проблем происхождения монголов и истоков их традиционной культуры автор использовал различные источники: этнографические материалы, памятники материальной культуры, письменные источники, лингвистический и антропологический материал.

В основу исследования положены этнографические материалы, собранные автором в процессе полевой работы в центральных и восточных районах МНР (в 1967, 1968, 1969 гг.), в районах, упоминаемых в монгольской хронике 1240 г. как территории формирования монгольского народа, кочевавшего там в VIII—X вв. Эти данные позволили с большей уверенностью пользоваться опубликованными археологическими материалами. Среди них особую важность имеют публикации результатов многолетних систематических исследований памятников материальной культуры на территории Монголии, которые проводятся силами монгольских и советских археологов. Эти материалы определены хронологически, хорошо исследованы в комплексе, описаны достаточно подробно, подытожены в ряде монографий [Волков, 1967; Дорж, 1971; Наваан, 1971; Новгородова, 1970; Пэрлээ, 1959]. На их основе написаны обобщающие работы, посвященные древнему периоду истории МНР [Сэр-Оджав, 1971; История МНР, 1954], начальным этапам истории человека в Центральной Азии [Деревянко, 1973, 1975; Ларичев, 1976а, б; Окладников, 1960, 1962, 1963, 1964, 1972, 1973], бронзовому и раннему железному веку Тувы и Забайкалья [Гришин, 1975; Диков, 1958; Коновалов, 1976; Манай-оол, 1970].