Ахмед Искендеров - Тоётоми Хидэёси

На это без колебаний решился Ода Нобунага, который с армией в 50 тыс. человек [142] Эта цифра содержится в донесениях Луиша Фроиша. См.: L. Frois. Die Geschichte Japans (1549–1578), с. 352. Однако некоторые современные японские авторы определяют численность армии Ода Нобунага, вступившей в Киото, в 60 тыс. человек. См.: Тобаси Харусигэ. Ода Нобунага. Токио, 1973, с. 78. вступил в столицу, сурово покарал виновных в убийстве сёгуна Ёситэру и провозгласил новым сёгуном его младшего брата Ёсиаки. В ознаменование свершившегося события он приказал воздвигнуть в столице для нового сёгуна величественный дворец Нидзёдзё, в постройке которого принимали участие все покоренные Нобунага провинции. Руководил строительными работами сам Нобунага.

Луиш Фроиш подробно описал ход строительства, на котором, как он утверждает, было занято ежедневно до 25 тыс. человек. Строительного материала не хватало. Нобунага распорядился разобрать стены близлежащих монастырей, сносить каменные статуи Будды, ломать каменные алтари в храмах и использовать камень на строительстве дворца. Все население города было занято на строительстве: одни рыли рвы, другие волокли камни, третьи валили в горах лес. Вся эта картина, пишет Луиш Фроиш, очень напоминала строительные работы Дидоны в Карфагене. Самое удивительное состояло в том, что огромный по тем временам дворец, площадью в несколько городских кварталов, был построен менее чем за три месяца [143] L. Frоis. Die Geschichte Japans (1549–1578), с. 353. . Португальский миссионер описал случай, происшедший на той же строительной площадке и свидетельствующий о необузданной свирепости Ода Нобунага. Ежедневно Нобунага появлялся на стройке, писал Л. Фроиш, опоясанный тигровой шкурой, внимательно следил за тем, как идут работы, и отдавал необходимые распоряжения. Однажды кто-то из солдат, занятых на стройке, то ли решил подшутить над знатной дамой, то ли просто уставился на нее. Это случайно заметил Нобунага и, долго не раздумывая, выхватил меч и на глазах у всех отсек ему голову [144] Там же, с. 350. .

Чем объяснить, что Нобунага, в руках которого фактически находилась покоренная им столица и который, по существу, был уже признан владыкой в значительной части страны, вдруг проявляет трогательную заботу об укреплении авторитета сёгуна, что, казалось бы, никак не вязалось с его собственными честолюбивыми планами и чрезмерным властолюбием? Пытаясь ответить на этот вопрос, некоторые японские авторы объясняют столь «неестественное» поведение Ода Нобунага тем, что в тот момент идея объединения страны еще не овладела его сознанием и что он еще серьезно об этом не думал [145] См.: Кайда Юдзи, Xарада Томохико, Сугияма Дзиро. Ода Нобунага. Токио, 1972, с. 157. .

Однако вряд ли можно согласиться с их точкой зрения. Как отмечалось выше, многие признаки, свидетельствовавшие об осознании им необходимости борьбы за объединение страны, проявились у Нобунага значительно раньше. И эта идея была не только осознана им как историческая необходимость. Он предпринял и реальные действия для ее осуществления. Уже битву при Окэхадзама можно рассматривать как определенный и весьма существенный рубеж или этап на этом пути к поставленной цели. Последующие победоносные военные походы еще больше укрепили в нем решимость довести дело до конца. И если, имея за плечами, немалые военные успехи и продолжая их наращивать, Нобунага тем не менее не стремился форсировать события и действовал предельно осмотрительно в период разыгравшейся в столице трагедии, то объяснить это можно лишь тем, что к тому времени он, очевидно, не располагал достаточными силами и не был еще вполне уверен в своей непобедимости. Главные его противники, внимательно следившие за тем, как развивались события в столице, не сказали еще своего слова и в любой момент могли вступить в тот решающий бой, которого Нобунага пока избегал, не будучи к нему готовым в полной мере.

В этом смысле преданность новому сёгуну, кою всячески демонстрировал Нобунага, была не более чем дымовой завесой, скрывавшей его подлинные намерения, своего рода отвлекающим маневром, позволявшим ему выиграть время и собрать необходимые силы. [146] Как справедливо отмечают некоторые японские историки, категорический отказ Нобунага занять предложенный ему пост вице-сёгуна диктовался стратегическими соображениями, его стремлением установить свою единоличную власть над всей страной. См.: Ода Нобунага-но субэтэ, с. 116. Когда же он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы можно было пренебречь мнением и позицией других, он незамедлительно низложил сёгуна Ёсиаки, которого сам же поставил у власти, и, более того, ликвидировал институт сёгунов, как таковой. Это произошло в 1573 году, спустя всего восемь лет после того, как Нобунага со своей многотысячной армией победителем вошел в столицу.