Александр Филюшкин - «От ордена осталось только имя...». Судьба и смерть немецких рыцарей в Прибалтике

Вторым фактором стала в целом активная контрреформационная позиция епископата, который был традиционным оппонентом ордена в Ливонии. Таким образом, поддержка протестантизма стала элементом противостояния притязаниям епископата. Ливонская модель существенно отличалась от прусской, где епископства были непосредственно включены в духовно-рыцарскую корпорацию. В Ливонии влияние церковных структур было значительно сильнее, что обуславливалось в том числе и тесной интеграцией ливонского епископата в систему династических связей Империи. В борьбе за местные кафедры участвовали крупнейшие северонемецкие княжеские дома, далеко не всегда заинтересованные в секуляризации имущества своих родственников.

Прибалтийский регион на протяжении Средних веков и Раннего нового времени представлял собой пограничье в религиозном и культурном смыслах. В XIII–XIV вв. эти земли были рубежом между католическим и языческим мирами в Пруссии или между католическим, языческим и православным мирами — в Ливонии. В XV — первой половине XVI в. — только между католическим и православным. [238] Kahle W. Die Begegnung debaltischen Protestantismus mit der Russisch-Ortodoxen Kirsche. Leiden, 1959. S. 19. Однако XVI в. внес коррективы не только в политическую, но и в конфессиональную картину Европы в целом и Балтийского региона в частности. Феномен «нового воцерковления» европейца (или «новой христианизации» по X. Шиллингу [239] Schilling H. Konfessionalisierung und Staatsinteressen: internationale Beziehungen 1559–1660. Paderborn, 2007. S. 11. ) стал важнейшим фактором общественной истории Запада в Раннее Новое время. [240] Skalweit S. Gestalten und Problème der frühen Neuzeit. Berlin, 1987. Результатом этих процессов, сопровождавшихся секуляризацией, стало формирование конфессиональных границ между католическими и протестантскими землями.

Даты 1525 и 1561–1562 гг. знаменуют два основных этапа изменения конфессиональных границ Польши и Великого княжества Литовского с северными соседями. Изменение формы вероисповедания и переход обоих герцогств под власть польской короны ставит вопрос о позиции польского короля в условиях формирования протестантской границы. Ведь он был королем-католиком! Принесение Альбрехтом Бранденбург-Ансбахским и Готтхардом Кетлером вассально-ленной присяги польскому королю оформило парадигму политических взаимоотношений, однако необходимо было решить и религиозный статус данных земель.

О важности религиозной составляющей в контексте формирования конфессиональных границ говорит и то, что во время переговоров, проходивших в Вильно в 1559 г., польский король поддержал стремления Кетлера сохранить «принятую религию» ( angenomennen Religioneri ), в данном случае — протестантскую. Дальнейшее развитие идеи польского подданства обсуждалось на собрании орденских гебитигеров, собранном Г. Кетлером 5 апреля 1560 г. в Риге. Магистром было озвучено плачевное положение ордена, от которого «осталось только имя». Была озвучена мысль, что если не удастся осуществить перелом в войне, то результатом «…предполагается скоропостижное падение и разделение христианских сословий и чистого и благословленного слова Божия к необратимой гибели не только в Ливонии, как оплоте христианства, но и во всех соседних землях…». Описание Ливонии как «…оплота христианства…» вполне объяснимо в рамках риторики, свойственной духовно-рыцарской корпорации. В тексте говорится: «…для лиц и всего ордена, в то время как земли теряются посредством сомнительных иллюзий и утешений, было бы славно, полезно и по-христиански достигнуть успокоения через христианское изменение…». Обсуждение «христианского изменения» может свидетельствовать не только об умонастроениях внутри ордена, но и среди бюргерства и рыцарства. Под «христианским изменением», судя по всему, следует понимать именно принятие протестантизма. В пользу этого свидетельствует не только склонность Кетлера к евангелической вере, но и уже упомянутое суждение о возможности для магистра вступить в брак. [241] Вебер Д. И. Последний магистр Немецкого ордена в Ливонии // Вестник Новосибирского государственного университета. Новосибирск, 2014. Т. 13. № 1. С. 21.

Немаловажную роль в поддержке сохранения протестантизма в процессе образования герцогства Курляндского и Семигальского и формирования конфессиональных границ сыграл польский магнат Николай Радзивилл Черный, занимавший в тот момент должность канцлера Великого княжества Литовского. Именно он вел переговоры в Вильно с Кетлером. Можно согласиться с К. Шмидтом, отметившим, что это могло повлиять на появление в «привилегии Сигизмунда Августа» фрагмента, связанного с поддержкой религиозной свободы в аугсбургской трактовке ( confessio Augustana ). [242] Schmidt С. Auf Felsen gesàt die Reformation in Polen und Livland. Gôttinegen, 2000. S. 206. Параграф 4 гарантировал Ливонии широкие привилегии в сфере управления и права. Если сравнить привилегии Сигизмунда Августа ( Privilegium Sigismundi Augustine ) [243] Codex Diplomaticus Regni Poloniae Et Magni Ducatus Lituaniae. Vilnae, 1759. T. V. P. 243–248. с Pacta Subjectioni [244] Codex Diplomaticus… T. V. P. 240. , то обращает на себя внимание сходство взгляда на религиозный вопрос. В 7-й главе привилегии говорится, что герцог гарантирует своим подданным свободу исполнения обрядов. [245] Codex Diplomaticus… T. V. P. 245. Позже, в 1570 г., герцог Готтхард Кетлер в своей привилегии ( Privilegium Gotthardinum ) подтвердил эту позицию.