Сергей Нилус - Собрание сочинений - Том 3

Но Его кротость переполнила меня ужасом, припомнилось: «Воздайте Кровь, Которую Я пролил за вас!» Вокруг Него бесновалась презренная толпа, привлекшая Его на судилище. К толпе присоединилось несколько стражников, начетчиков и фарисеев. Взгляды их были дерзкими, и узнать их было легко по пергаментным табличкам с текстами из закона: таблички эти они носили на лбу. Все эти страшные люди дышали ненавистью, и адское пламя отсвечивалось в их глазах. Казалось, духи злобы смешивали свои голоса с криками неистового бешенства.

Наконец, по знаку Понтия водворилось молчание. «Чего вы от Меня хотите?» — спросил Иисус. «Мы требуем смерти», — отвечал один из священников. Иудеи закричали: «Он предсказывает разрушение храма, называет Себя Царем Иудейским и Сыном Божиим. Да будет Он распят!» Эти свирепые вопли не умолкают в моих ушах, и образ Непорочной Жертвы предстает глазам моим. Затем Понтий заговорил, обратясь к Иисусу: «Итак, Ты — Царь Иудейский?» — «Ты говоришь это» — отвечал Иисус. «Ты ли Христос — Сын Божий?» Иисус не отвечал ни слова. Вопли возобновились пронзительней прежнего, как рыкание голодных тигров. «Отдай Его нам на Крест!» — кричали иудеи. Понтий, наконец, заставил их замолчать и сказал: «Я не нахожу ничего преступного в Этом Человеке и хочу отпустить Его».

В ответ на это народ закричал: «Отдай Его нам, распни Его!» Я не могла слушать долее, призвала невольника и послала его к моему мужу, прося минуту свидания. Понтий немедленно оставил судилище и пришел ко мне. Я бросилась пред ним на колени, говоря: «Ради всего тебе дорогого и святого, ради нашего дитяти, залога священного брачного соединения, не будь участником в смерти Этого Праведника. Я видела Его в эту ночь в чудном сне, облеченного Божественным величием; Он судил людей, трепетавших пред Ним. И между тенями несчастных, низверженных в бездну пламени, я узрела лица тех, кои теперь требуют Его смерти. Берегись поднять на Него святотатственные руки! О верь мне, одна капля Его Крови навлечет навеки на тебя осуждение. «Всё, что происходит, ужасает меня самого, — отвечал Понтий, — но что я могу сделать? Римская защита немногочисленна и слишком слаба в сравнении с народом-демоном. Гибель угрожает всем нам. И от суда тут не правосудия ждут, но мщения. Но успокойся, Клавдия! Иди в сад, занимайся нашим сыном, твои глаза да не видят этих кровавых сцен». Засим Пилат вышел. Оставшись одна, я предалась отчаянной горести. Иисус был еще пред судом, подвергаясь насмешкам черни и воинов. Порывы их ярости равнялись Его неодолимому терпению. Понтий в раздумье возвратился на свое судилище, при его появлении раздались крики: «Смерть, смерть!» И раздавались крики оглушительнее прежнего. По освященному временем обычаю, правитель на Пасху освобождает одного из преступников, осужденных на казнь, в знак милосердия. Но в этом благоугодном деле правитель всегда считается с мнением народа.

Памятуя такое обыкновение, Понтий крикнул громким голосом: «Которого отпустить вам на праздник, Варавву или Иисуса, называемого Христом Назаретским?» — «Отпусти Варавву!» — вскричала толпа. Варавва был убийцей и грабителем, известным всей округе своими жестокостями. Понтий снова спросил: «Что же мне делать с Иисусом Назаретским?» — «Да будет распят!» — «Но какое зло Он сделал?» Увлеченная яростию толпа повторяла: «Да будет распят!» Понтий опустил голову в отчаянии. Безпрерывно возраставшая ярость черни, казалось, угрожала всей власти римской. Волнение увеличивалось ежеминутно. Ни бурный шум цирка, ни прение народного форума не впечатляли меня так и не беспокоили. Величественно блистало чело Жертвы, ничто не могло отуманить этого ясного взгляда. Его очи возвратили жизнь дочери Иаира, они с неоцененным выражением мира и любви глядели на своих палачей. Он страдал без сомнения, но страдал с радостию, и душа Его, казалось, улетела к невидимому Престолу. Претор был наводнен народом. Он несся бурным потоком лиц и голосов, несся стремглав с вершины Сиона, где воздвигнут храм, до подошвы судилища. Каждую минуту новые голоса присоединялись к этому адскому хору. О вечно пагубный час!

Понтий встал. Сомнение и мертвый ужас отобразились на его лице. Важным жестом он омочил руки в урне, наполненной водой, и воскликнул: «Я невинен в Крови этого Праведника! Да падет она на вас и детей ваших!» Народ завопил, столпился вокруг Иисуса. И вот уже повели Его в бешенстве, я взглядом провожала Жертву, обреченную на заклание.