Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Активное содействие графа Валевского помогло преодолеть острые разногласия по вопросу демилитаризации Аландских островов и при выработке декларации Парижского конгресса по морскому международному праву, подтвердившей, как на том настаивали Орлов и Бруннов, основные принципы, сформулированные еще в 1780 г. Екатериной II [72] Основные принципы международного морского права были сформулированы Екатериной II в декларации от 9 марта (27 февраля) 1780 г. Текст декларации опубликован в работе: О вооруженном морском нейтралитете. СПб., 1859. С. 64–66. . Валевскому удалось убедить лорда Кларендона в обоснованности требований, отстаиваемых Орловым [73] См. об этом: Мартенс Ф. Указ. соч. Т. XV. С. 288–291. .

В Петербурге, где по традиции, унаследованной от предыдущего царствования, живым воплощением которого продолжал оставаться канцлер Нессельроде, не склонны были излишне доверять благорасположению Франции. Однако подчеркнуто лояльное по отношению к России поведение императора Наполеона и его представителя на мирном конгрессе побудили даже графа Карла Васильевича скорректировать устоявшийся взгляд на Францию. «…Мы должны вывести заключение, – писал Нессельроде 15 марта графу Орлову, – что одной из причин, побудивших его [Наполеона] твердо взять в свои руки дело восстановления мира, была надежда на установление более близких отношений с Россией. Итак, думается нам, что чем больше мы будем поддерживать в нем веру в успех этого, тем сильнее будет его желание предотвратить неудачу переговоров из-за тех непредвиденных затруднений, которые, быть может, поднимет Англия».

Более того, Орлову было разрешено дать понять Наполеону III, что Россия не будет препятствовать его сокровенному желанию добиться признания утратившими силу положений Венского трактата 1814 г., касающихся династии Бонапартов, лишенных всех прав на верховную власть во Франции. «…Вам представляется самому решить, – писал по этому поводу Нессельроде, – насколько может способствовать успеху переговоров намек с вашей стороны, что мы благожелательно относимся к этому вопросу» [74] Красный архив. 1936. № 2 (75). С. 43. .

В это время представился удобный случай засвидетельствовать императору французов благодарность за благожелательную позицию Франции на мирном конгрессе. Причем сделано это было весьма нетривиальным способом. 16 марта 1856 г. у императора Наполеона и императрицы Евгении родился долгожданный наследник. Французские войска, пока остававшиеся в Крыму, отметили это событие праздничным салютом. Русская армия, расположенная фронтом перед боевыми порядками французов, последовала их примеру, отсалютовав рождению императорского принца (Prince Imperial), а вечером на прилегающих горах устроила иллюминацию, которой вместе с русскими могли любоваться и их противники – французы.

Эта акция, осуществленная еще до подписания мирного договора, произвела самое благоприятное впечатление во Франции. Император поспешил выразить графу Орлову искреннюю признательность и объявил, что немедленно направляет в Петербург своего генерал-адъютанта графа Эдгара Нея, внука прославленного маршала, расстрелянного Бурбонами в 1815 г., с выражением благодарности за «это спонтанное выражение симпатии, так тронувшее его сердце» [75] Из телеграфной депеши Орлова от 29 марта 1856 г., адресованной Нессельроде // АВПРИ. Ф. 133. Он. 469. 1856 г. Д. 148. Л. 70–70 об. .

Расположенность Наполеона и его уполномоченного на конгрессе Валевского к России, конечно же, была далека от альтруизма. Активно содействуя мирному урегулированию, французская сторона вместе с тем твердо отстаивала свои интересы, ради которых в 1854 г. она вовлекла себя в конфликт между Турцией и Россией. Эта твердость обнаружилась при обсуждении проблемы нейтрализации Черного моря, в частности в вопросе о ликвидации крепостных и других военных сооружений на побережье. Французские уполномоченные настаивали на возвращении Турции взятого русской армией Карса, а также отклонили давние претензии России на единоличную защиту прав православных подданных султана, выступая за совместные гарантии великими державами прав всех христиан Оттоманской Порты [76] Charles-Roux К Op. cit. Р. 90–96. За несколько дней до открытия конгресса султан Абдул-Меджид под давлением Англии и Франции издал манифест (хатти-шериф), провозгласивший свободу всех христианских вероисповеданий на территории Оттоманской Порты. Это позволило Кларендону и Валевскому настоять на включении упоминания об этом манифесте в специальную статью Парижского мирного договора. . По этим вопросам Валевский на конгрессе выступал солидарно с Кларендоном. В целом же позиция Франция – единственной из участниц конгресса – была наиболее благоприятной по отношению к России.