Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Парижский конгресс стал последней страницей в продолжительной карьере графа Карла Васильевича, одного из творцов Священного союза, «приказавшего долго жить» в результате Крымской войны. Уходя из российской и европейской политики, граф Нессельроде оставил нечто вроде завещания, в котором кратко изложил свои мысли и взгляды на новое международное положение России. Этот документ («Записка») составлен Нессельроде накануне открытия Парижского конгресса. Он датирован 11 февраля (ст. ст.) 1856 г., а впервые опубликован в лишь 1872 г. [89] Записка канцлера графа К.В. Нессельрода о политических соотношениях России // Русский архив. 1872. № 2. С. 338–344.

В этой краткой четырехстраничной записке без труда можно почувствовать влияние идей, внушенных императором Александром, с которым канцлер находился в постоянном общении. Нессельроде всегда был послушным исполнителем монарших устремлений – и при Александре I, и при Николае I, и при Александре II, который намеревался, и Карл Васильевич это почувствовал раньше других, повернуть руль государственного корабля в направлении глубоких реформ. Парижский конгресс еще не открылся, а Нессельроде уже написал: «…России предстоит усвоить себе систему внешней политики иную против той, которою она доселе руководствовалась. Крайние обстоятельства ставят ей это в закон» [90] Там же. С. 341. .

Под «крайними обстоятельствами» государственный канцлер имел в виду последнее военное поражение России. «…Война, – писал он, – вызвала для России неотлагаемую необходимость заняться своими внутренними делами и развитием своих нравственных и материальных сил. Эта внутренняя работа является первою нуждою страны, и всякая внешняя деятельность, которая могла бы тому препятствовать, должна быть тщательно устранена» [91] Там же. . И в этом тезисе также чувствуется направление мыслей императора Александра, впоследствии столь успешно воплощавшихся преемником Нессельроде на посту министра иностранных дел Российской империи.

Разумеется, верный последователь Меттерниха, каковым был Нессельроде, понимал, что произошел окончательный крах той самой системы, которую они совместно создавали в течение нескольких десятилетий. Но, надо отдать ему должное: Карл Васильевич сумел признать неизбежность разрыва «с политической системой, которой держались сорок лет», хотя и сделал это с определенными оговорками [92] Там же. С. 344. . Эти оговорки сводились к двум его утверждениям: «В разумных интересах России политика наша не должна переставать быть монархической и антипольской» [93] Там же. .

Подобные оговорки свидетельствовали о том, что в сознании одного из творцов Священного союза разрыв с прошлым не был окончательным. «…Было бы крайне неосторожно подрывать наши добрые отношения с Пруссией или растравлять те, какие мы имеем с Австрией и на сохранение которых, ради необходимости, мы поплатились ценою стольких жертв», – утверждал Нессельроде [94] Там же. С. 343. .

Этот постулат он доказывал сохраняющейся общностью интересов бывших участников Священного союза в отношении Польши. «…С раздела Польши между Россией, Австрией и Пруссией, – писал канцлер, – установилось взаимооохранение интересов, соблюдение коего, из этих трех держав, наинеобходимее именно для нас. Польское восстание [1831 г.] послужило тому достаточным доказательством. Да и в последнее время, – продолжал свою мысль граф Нессельроде, – коалиция, вызванная под предлогом восточной войны, не угрожала ли сплотиться еще сильнее приобщением к нему и вопроса Польского»? [95] Там же. С. 343–344.

Наибольшее беспокойство у Нессельроде вызывала тенденция к сближению с Францией, обозначившаяся после смерти императора Николая Павловича. «Войти с нею [Францией] немедленно в положительный и тесный союз, – утверждал автор записки, – значило бы изменить преждевременно нашей новой системе. Уверенный в нашей поддержке, Наполеон III видел бы в ней поощрение пуститься в новые предприятия, в которых могло бы оказаться для нас невыгодным ему сопутствовать в той мере, в какой бы он того желал» [96] Там же. С. 342. .

Помимо внешнеполитических угроз, вытекающих для России от союза с Францией, Нессельроде указал и на «идеологическую» несовместимость существующих в двух странах режимов. «…Не представляется ли неосторожным и несвоевременным, – предостерегал старый канцлер, – основывать политическую систему на тесном союзе со страной, которая с 1815 года, и помимо всех Европейских гарантий, была поприщем трех революций, одна другой неистовее и демократичнее, среди которых обрушились в 24 часа две династии, тверже, по-видимому, установленные, чем Наполеоновская» [97] Там же. С. 344. .