Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Изучив документы, Киселев пришел к выводу о том, что в интересах России было бы заключить менее обязывающее ее соглашение с Францией. В противном случае Россия, вопреки ее желанию, могла бы быть вовлечена Наполеоном III в самые сомнительные предприятия. «Я знаю все значение, которое вы придаете пересмотру Парижского трактата, – писал Киселев Горчакову; – всем сердцем одобряю это; я полностью присоединяюсь к этому; я такой же русский, как и вы, князь, и я всей душой жажду окончательного результата, которого вы добиваетесь, но, наблюдая вблизи приемы личной политики императора Наполеона, я опасаюсь, что подобное обязательство увлечет нас дальше, чем мы желаем. Я говорю откровенно, – подчеркивал Киселев, – что предпочел бы, по примеру Франции, чтобы мы оставались под действием Парижского договора до наступления более благоприятных обстоятельств, которые может нам предложить всеобщая война сегодня» [405] Письмо от 13 февраля 1859 г. // Там же. Д. 2. 1859 г. Л. 59–70 об. См. также: Красный архив. 1938. Т. 33(88). С. 212. .

Между тем в Петербурге не разделяли осторожности графа Киселева. На полях его письма император Александр сделал следующую помету; «Безусловно, я не желаю войны, но если она вспыхнет, я не отступлю. Я верю императору Наполеону, что он выполнит то, что обещал, т. е. аннулирование Парижского договора, который является для меня постоянным кошмаром» [406] АВПРИ. Ф. 138. Секретный архив министра. Оп. 467. 1859 г. Д. 2. Л. 59. . Горчаков придерживался аналогичной точки зрения и недвусмысленно дал понять Киселеву, чтобы тот точно исполнял полученные предписания, не комментируя их.

Что касается Наполеона III, то он, поразмыслив, принял первый из предложенных ему двух русских проектов – о благожелательном нейтралитете, внеся в него некоторые поправки и дополнения, в частности, о придании договору секретного характера. Согласованный Киселевым и Валевским окончательный текст был отправлен в Петербург, откуда вечером 1 марта пришла телеграмма Горчакова с уведомлением о высочайшем одобрении полученного проекта договора. Одновременно Киселев извещался, что он уполномочен императором подписать подготовленный документ.

3 марта 1859 г. граф Валевский и граф Киселев скрепили своими подписями секретный договор между Францией и Россией. Договор, состоявший из пяти статей [407] Текст договора см.: Красный архив. 1938. Т. 33(88). С. 215–216. , зафиксировал обязательство России сохранять благожелательный к Франции нейтралитет «в случае объявления войны между Францией и Сардинией – с одной стороны, и Австрией – с другой». В довольно неопределенной форме стороны договорились о возможности изменения существующих договоров (1815 г. и 1856 г.) в интересах обоих государств при заключении мира. Здесь нашло свое отражение нежелание Наполеона III принимать на себя более конкретные обязательства в отношении пересмотра Парижского договора 1856 г. Император Александр давал обещание, что не будет противиться расширению Сардинского королевства «при соблюдении прав монархов, которые не примут участия в войне». Имелись в виду те итальянские государства, которые не станут поддерживать Австрию. Оба императора обязывались разъяснить своим союзникам, что война между Францией и Австрией «не может нанести ущерб интересам великих нейтральных держав, равновесие которых не будет нарушено».

За скобками договора осталось согласие России на послевоенное присоединение к Франции Савойи и Ниццы, а также ее обещание придвинуть к восточной границе Австрии обсервационный корпус. И то и другое император Александр II пообещал Наполеону III, но в устной форме.

В целом заключенный договор, хотя и не оправдал первоначальных надежд Наполеона на более эффективное взаимодействие с Россией в преддверии войны с Австрией, тем не менее, имел для императора французов принципиальное значение. Не обеспечив себе благожелательного нейтралитета со стороны России, Наполеон III вряд ли решился бы на войну с Австрией, по крайней мере, в 1859 г. Без опоры на Россию он рисковал настроить против себя всю Европу, и прежде всего Пруссию и ее германских союзников. «Этот договор позволил императору (Наполеону III. – П.Ч.) приступить к переформатированию европейской политической карты, что было его давним желанием», – так оценивает значение соглашения 3 марта 1859 г. современный французский историк [408] Yon J.-C. Le Second Empire. Politique, Societe, Culture. P., 2009. P. 84. . В этом смысле устремления Наполеона III в определенной степени совпадали с целями Александра II. «Обе державы имели общие ревизионистские интересы, – заметил по этому поводу современный французский историк и дипломат Ж.-А. Седуй. – Россия желала бы пересмотреть статьи Парижского договора 1856 г. о нейтрализации Черного моря, а Франция стремилась отменить договора 1815 г.» [409] Sedouy J.-A. Le concert europeen. Aux origines de l’Europe (1814–1914). P, 2009. P. 338.