Валерия Косякова - Код Средневековья. Иероним Босх

В 1930-е годы под влиянием набирающего обороты психоанализа Босха воспринимали как визионера и сновидца, сублимирующего бессознательные чувства (вины или греха) в пространстве своей художественной вселенной. В связи с чем зарождались идеи о безумии художника, венерических болезнях и алкоголизме: дескать, автор корил и порицал себя, помещая себя же в качестве наказания за прижизненные злоупотребления в ад. Позже, в 1960–1980-е годы, после открытия ЛСД, после битников и хиппи, после психоделической революции возникли весьма спекулятивные теории о наркомании, шаманизме и экстазах Босха, уподобленного Карлосу Кастанеде (а точнее, – персонажу его произведений Дону Хуану), только с кисточкой в руках. Жёлтая пресса поныне охотно публикует и смакует надуманные и неподтвержденные домыслы о жизни Иеронима. Также признаны совершенно несостоятельными размышления о сектантстве или еретичестве художника. Увы, судя по всему, Босх не был ни содомитом, ни адамитом, ни катаром, ни альбигойцем: он вёл тихую, размеренную и однообразную жизнь в провинциальном захолустном городе, откуда практически не выбирался.

Рис. 37 а, б. Фрагмент из рая «Сада земных наслаждений» Босха и картина Дали «Великий мастурбатор». Так называемый параноидально-критический метод Дали, заключавшийся в том, чтобы видеть двойное дно предметов, дополнительные коннотации в них, рождающиеся за счёт определённого всматривания, – приём, сближающий его с Босхом. Сальвадор Дали. Museo Nacional Centro de Arte Reina Sofia, Madrid.

Рис. 37 в, г, д. Рисунки Сальвадора Дали по мотивам ада Босха. Коллекция дома-музея в Фигерасе.

Немецкий историк искусства Вильгельм Френгер озвучил в 1947 году крамольную, но тут же нашедшую отклик у массового зрителя идею о том, что Босх был членом адамитов. В сотрудничестве с этой сектой, которая практиковала нудизм, пропагандировала свободную любовь и многожёнство, Босх, якобы написал «Сад земных наслаждений», по мнению Френгера, – «Сад любви». Однако исследования немецкого искусствоведа не учитывали, что адамиты были активны в Брюсселе за столетие до рождения Босха, и самый поверхностный анализ «Сада наслаждений» показывает, что художник на просторах этого триптиха решительно отвергает любую форму свободной любви.

Рис. 38. Макс Эрнст. Искушение святого Антония, 1945 г.

Только исследования таких авторов, как Шарль де Тольнай и Людвиг фон Балдас приоткрыли завесу непонимания работ художника. Благодаря их идеям произошёл фундаментальный слом, инициировавший восприятие Босха как религиозного моралиста и сатирика, обличавшего пороки людские, несовершенство мирской власти и распад Церкви. Такой взгляд на творчество художника актуален и по сей день.

Нидерландский учёный Дирк Бакс, изучавший визуальный язык Босха в середине XX века, сформировал новую методологическую оптику. Он решил декодировать Иеронимовы образы, подыскивая ключи в фольклоре и устной языковой культуре того времени, дошедших до нас в немногих письменных источниках, а также – в литературных памятниках. Таким же путём пошли и другие исследователи, усложнив, развив, углубив исследования наследия Иеронима: Рогер Марейниссен, Паул Ванденбрук, Эрик де Брёйн, Люкас ван Дейк, Йос Колдевей, Лари Сильвер, Стефан Фишер и многие другие.

Важно отметить также, что по сей день ведутся споры о многих работах Иеронима Босха: он их создатель или нет. Датировки его произведений зависят от исследовательской позиции и достаточно сильно колеблются. В этой книге я лишь отчасти затрагиваю полемику, сложившуюся вокруг наследия Босха, а при датировке картин, за исключением совсем спорных, я опиралась на исследования группы учёных, проводивших реставрацию и консервацию наследия Босха « Bosch Research and Conservation Project » ( BRCP ), труды Музея Прадо, представленные в их каталоге, посвящённом 500-летию с года смерти Босха, на исследовательскую политику каталога «Taschen», а также на результаты многочисленных дендрохронологических и т. п. анализов, проводившихся с наследием Босха.