Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Имя известно по Лаврентьевской летописи: ПСРЛ, I, 469.

Судя по всему, он был внуком Святослава Всеволодовича и приходился двоюродным братом Михаилу Черниговскому, хотя точных сведений об этом нет (Рапов, 1977. С. 124–125).

См.: Рыбаков, 1948 (2). С. 52–53; Каргалов, 1967. С. 114.

ПСРЛ, XVI, 51. Ср.: ПЛ, I, 12. См. также: Пашуто, 1950. С. 220; Пашуто, 1968. С. 285; Каргалов, 1967. С. 113; Dimnik, 1981. P. 166; Феннел, 1989. С. 140.

ПСРЛ, I, 470. Так же: ПСРЛ, VII, 144; X, 115; XV, 374; Татищев, 1996. С. 27.

Ср.: Каргалов, 1967. С. 97.

Татищев, 1996. С. 27. Аналогично: ПСРЛ, X, 115.

Это были именно точечные операции. Раскопки в Черниговской земле со всей очевидностью об этом свидетельствуют. Монголы не двинулись далее Чернигова, который разорили и сожгли. В расположенном в 50 км от него Любече никаких следов присутствия захватчиков не обнаружено. Однако восточные области на подходах к Чернигову (по Десне и Сейму) опустошены полностью. Г. Ф. Корзухина прослеживает отступление монголов в направлении к верховьям Северного Донца по залеганию кладов того времени (Корзухина, 1954. С. 44). См. также: Каргалов, 1967. С. 114.

ПСРЛ, II, 782. Так же: ПСРЛ, VI, 301. Сокращенно: ПСРЛ, IV, 225–226. В квадратных скобках — дополнения по другим летописям (ПСРЛ, VII, 144; XV, 374). Ср.: Татищев, 1996. С. 27; ПСРЛ, X, 115.

См.: Рашид-ад-Дин, 1960. С. 39–40; Тизенгаузен, 1941. С. 37.

Совершенно оторваны от реальности рассуждения исследователей о том, что Менгу подошел к Киеву после занятия Переяславля (или Чернигова), но не решился штурмовать его и оттого завел переговоры с Михаилом. Гипотетически это возможно, если упоминаемый Рашид-ад-Дином Минкас [вар. М. к. с.; Манач (Маныч) или Орнач] отождествить с каким-то русским населенным пунктом (например, Муромом или Черниговом). Однако, по сообщению того же Рашид-ад-Дина, ханы воевали «там» вплоть до начала августа 1239 г. Во-первых, слишком неуверенным звучит «там», в то время как слово «Рус» был хорошо известно в Персии. А во-вторых, не подтверждают датировку пленения Чернигова, или Мурома, или Переяславля в середине лета, вплоть до начала августа. Вероятно, речь должна идти о некоем городе, расположенном на Северном Кавказе, а следовательно, Менгу никак не мог молниеносным маршем (менее двух месяцев: после 3 августа и до 18 октября) подвести свои тумены к Чернигову в середине октября 1239 г. Скорее всего, он посетил русские земли значительно позже, в начале 1240 г. Ср.: Каргалов, 1967. С. 113; Ивакин, 1982. С. 10–12.

ПСРЛ, IV, 222; VI, 300; XV, 373; НПЛ, 289.

Ср.: Горский, 1996 (1). С. 52–53; Богданов, Рукавишников, 2002. С. 29.

НПЛ, 45, 239, 52, 250, 57, 257, 61, 263, 64, 269, 68, 275, 73, 283.

НПЛ, 45, 246, 51, 249, 59, 261, 61, 264, 73, 283, 74, 285.

ПСРЛ, VII, 144. Также: ПСРЛ, I, 469. Такую трактовку событий см.: Голубовский, 1891. С. 302; Алексеев, 1980. С. 234. Вполне возможно, что утверждение в Смоленске литовцев было связано со смертью Владимира Рюриковича, киевского союзника Ярослава.

НПЛ, 289.

ПСРЛ, I, 469. Ср.: Татищев, 1996. С. 27.

Исследователи не раз отмечали, что в эти годы Даниил Галицкий находился в дружеских отношениях с литовским князем Миндовгом, который ходил по его просьбе на Польшу, а теперь вполне мог организовать провокацию против галичан. См.: Майоров, 2001. С. 575, 598–599.

ПСРЛ, II, 777. Летопись подчеркивает, что Ростислав покинул Галич со всеми (!) своими боярами и всадниками («снузниками»), то есть город оставили важнейшие, наиболее способные и обученные воинские подразделения, включая элитную кавалерию.

Предложенная нами реконструкция событий позволяет связать воедино разрозненные и трактуемые раздельно факты. Однако она может вызвать и ряд возражений. Попробуем их упредить. Во-первых, многих настораживают очевидные для нас союзнические отношения Ярослава и Даниила. См. гл. 1 § 2 (с. 48–54) этой книги. Но объяснить захват (именно захват, как это и подчеркнуто летописью) жены собственного якобы союзника (Михаила) в Каменце Ярославом пока никому не удавалось. Во-вторых, взятие Даниилом Галича часто относится исследователями к 1238 г. (Крип'якевич, 1984. С. 95; Майоров, 2001. С. 575–577; ГВЛ, 2005. С. 246 (Н. Ф. Котляр)). Летопись дает к этому основания тем, что фактически пропускает известия 1238 г., заменяя их общей сентенцией о том, что между Даниилом и Михаилом «бывшю» «овогда миру, овогда рати» (ПСРЛ, II, 777). С другой стороны, вызывает недоумение пассивность Михаила в период, когда его сына лишают княжения в Галиче, а тот бежит не к отцу в Киев, а в далекую Венгрию. Надо полагать, князь должен был быть изрядно занят или опасаться чего-то и потому не помог Ростиславу. Наиболее соответствующим для этого временем была осень 1239 г., когда монголы штурмовали Чернигов и угрожали Киеву. К 1239 г. относят захват Галича Даниилом и другие исследователи (см.: Горский, 1996 (1). С. 25). Именно в 1239 г. Даниил мог привлечь на свою сторону Ярослава, который после двух посевных сезонов, прошедших после Батыева погрома, чувствовал себя уже достаточно уверенно. Сам поход на Каменец, весьма отдаленный от Владимира регион, без поддержки в близлежащих землях напоминал бы самоубийственную авантюру. Проделать рейд как минимум в 500 км по чужим землям — неслыханная дерзость для любого князя. Наиболее удобным временем для этого предприятия было время после лета 1239 г., когда Ярослав завершил обустройство своих западных границ (Смоленск, претензии на Полоцк). Кроме того, 24 июля должны были освящать церковь в Кидекше в княжеской резиденции (что было отмечено летописью), а также состоялась свадьба Александра Невского. На этих мероприятиях должен был присутствовать Ярослав, освободившийся, таким образом, именно к осени 1239 г. (в поздних летописях сохранилась именно такая последовательность событий: Татищев, 1996. С. 25–27; ПСРЛ, X, 114–115). Причем венчание Алесендра Ярославича проходило в Торопце (НПЛ, 77, 289), откуда Ярославу до Каменца оставалось полпути. И в том же 1239 г. Ярослав водил полки под Смоленск — ещё ближе к Каменцу. Таким образом, именно в 1239 г. внимание Ярослава было сконцентрировано на событиях в том регионе. То есть для суздальцев наиболее удобным временем нападения на Каменец был 1239 г., скорее всего, середина октября — когда монголы штурмовали Чернигов (М. Димник считает, что это было чуть ранее: Dimnik, 1981. P. 83). На то, что Даниил находился в сговоре с Литвой, обращали внимание и прежде (см.: Майоров, 2001. С. 575–577). Сложно не увидеть в такой подборке событий: одновременные поход на Каменец Ярослава и захват Даниилом Галича — единого замысла и плана.