Коллектив авторов Биографии и мемуары - Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников

Александр Сергеевич Пушкин родился в Москве 26 мая 1799 года. До одиннадцатилетнего возраста он воспитывался в родительском доме. [36] На поле рукою Л. С. Пушкина приписано: «NB. Нужно сказать что-нибудь о его происхождении, особенно со стороны матери. Для этого можно поместить здесь краткую биографию нашего прадеда, напечатанную в примечаниях к 1-ой главе Онегина 1-го издания». Страсть к поэзии проявилась в нём с первыми понятиями: на восьмом году возраста, умея уже читать и писать, он сочинял на французском языке маленькие комедии и эпиграммы на своих учителей. Вообще воспитание его мало заключало в себе русского: он слышал один французский язык; гувернёр его был француз, впрочем человек неглупый и образованный; библиотека его отца состояла из одних французских сочинений. Ребёнок проводил бессонные ночи и тайком в кабинете отца пожирал книги одну за другой. Пушкин был одарён памятью необыкновенной и на одиннадцатом году уже знал наизусть всю французскую литературу.

В 1811 году открылся Царскосельский Лицей, и отец Пушкина поручил своему брату Василию Львовичу [37] Автор «Опасного соседа». Л. П. отвезть его в Петербург для помещения в сие заведение, куда он и поступил в числе тридцати учеников. Тут развился его характер любящий, пылкий и независимый. Учился он легко, но небрежно; особенно он не любил математики и немецкого языка. На сём последнем он до конца жизни читал мало и не говорил вовсе. Поэзии предался он безгранично, и имея четырнадцать лет отроду, написал «Воспоминания в Царском Селе», «Наполеон на Эльбе» и разные другие стихотворения, помещённые в тогдашних периодических и других изданиях и обратившие на него внимание. В свободное время он любил навещать H. М. Карамзина, проводившего ежегодно летнее время в Царском Селе. Карамзин читал ему рукописный труд свой и делился с ним досугом и суждениями. От Карамзина Пушкин забегал в кружок лейб-гусарских офицеров и возвращался к лицейским друзьям с запасом новых впечатлений. Он вообще любил своих товарищей и с некоторыми из них, особенно с бароном Дельвигом, был и остался истинным другом.

После шестилетнего воспитания в Лицее Пушкин вступил в министерство иностранных дел с чином коллежского секретаря. Аттестат, выданный ему из Лицея, свидетельствовал между прочим об отличных успехах его в фехтовании и танцовании и о посредственных в русском языке.

По выходе из Лицея Пушкин вполне воспользовался своею молодостью и независимостью. Его по-очереди влекли к себе то большой свет, то шумные пиры, то закулисные тайны. Он жадно, бешено предавался всем наслаждениям. Круг его знакомства и связей был чрезвычайно обширен и разнообразен. Тут началась его дружба с Жуковским, не изменившая ему до последней минуты.

Поэзиею Пушкин занимался мимоходом, в минуты вдохновения. Он в это время написал ряд мелких стихотворений, заключённый поэмою «Руслан и Людмила». Четырёхстопный ямб с рифмою сделался и оставался его любимым размером. В это время Пушкин не постигал стихов не рифмованных и по этому случаю смеялся над некоторыми сочинениями Жуковского. Он пародировал «Тленность» следующим образом:

Жуковский этому смеялся, но не уверил Пушкина, что это стихи. [38] В стихах «Послушай, дедушка…», ставших впервые известными из воспоминаний Л. С. Пушкина, поэт пародировал первые четыре стиха из «Тленности» Жуковского: Послушай, дедушка: мне каждый раз, Когда взгляну на этот дамок Ретлер, Приходит в мысль: что, если то ж случится И с нашей хижиной? Гаевский писал по этому поводу, что Пушкин «не постигать стихов нерифмованных не мог, потому что ещё в Лицее написал несколько таких стихотворений: отрывок „Бова“, „Фиал Анакреона“» (стр. 75). Однако бесспорно, что первоначально Пушкин, подобно Батюшкову, Вяземскому и др., не признавал белых стихов.

Известность Пушкина и литературная, и личная с каждым днём возрастала. Молодёжь твердила наизусть его стихи, повторяла остроты его и рассказывала об нём анекдоты. Всё, это, как водится, было частию справедливо, частию вымышлено. Одно обстоятельство оставило Пушкину сильное впечатление. В это время находилась в Петербурге старая немка, по имени Кирггоф. В число различных её занятий входило и гадание. Однажды утром Пушкин зашёл к ней с некоторыми товарищами. Г-жа Кирггоф обратилась прямо к нему, говоря, что он человек замечательный. Рассказала вкратце его прошедшую и настоящую жизнь, потом начала предсказания сперва ежедневных обстоятельств, а потом важных эпох его будущего. Она сказала ему между прочим: «Вы сегодня будете иметь разговор о службе и получите письмо с деньгами». О службе Пушкин никогда не говорил и не думал; письма с деньгами получать ему было неоткуда. Деньги он мог иметь только от отца, но живя у него в доме, он получил бы их, конечно, без письма. Пушкин не обратил большого внимания на предсказания гадальщицы. Вечером того дня, выходя из театра до окончания представлений, он встретился на разъезде с генералом [А. Ф.] Орловым. Они разговорились. Орлов коснулся до службы и советовал Пушкину оставить своё министерство и надеть эполеты. Разговор продолжался довольно долго, по крайней мере это был самый продолжительный из всех, которые он имел о сём предмете. Возвратясь домой, он нашёл у себя письмо с деньгами. Оно было от одного лицейского товарища, который на другой день отправлялся за границу; он заезжал проститься с Пушкиным и заплатил ему какой-то картёжный долг ещё школьной их шалости. Г-жа Кирггоф предсказала Пушкину его изгнание на юг и на север, рассказала разные обстоятельства, с ним впоследствии сбывшиеся, предсказала ему женитьбу и наконец преждевременную смерть, предупредивши, что должен ожидать её от руки высокого, белокурого человека. Пушкин, и без того несколько суеверный, был поражён постепенным исполнением этих предсказаний и часто об этом рассказывал.