Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Но Франция отреагировала бурно и жестко. В тот же день Даладье отправил телеграмму французскому послу в Лондоне Корбену, в которой дал резкую оценку советским поправкам и заявил об их неприемлемости, особенно имея в виду, что они дают Турции карт-бланш и могут сыграть на руку Германии. Даладье был уверен, что Москва согласовала свои действия с Берлином 38. В таком же духе он послал телеграмму и в Анкару к Массигли. Получив депешу из Парижа, Массигли в тот же ве­чер дал ответную телеграмму, в которой солидаризировался со своим премьер-министром 39.

4 октября Даладье направляет подробную телеграмму французскому послу в Анкаре, в которой снова отрицательно высказывался о советских предложениях, говорил о преиму­ществах, которые получит Советский Союз в ущерб интере­сам Англии и Франции. Подписание одновременно договора в Москве и Тройственного пакта будет означать, что обещанная прямая помощь России, после советско-германского догово­ра от 28 сентября, окажется косвенной поддержкой Герма­нии, и в этом случае правительство Турции, хочет оно того или нет, будет действовать в пользу Германии 40. Даладье просил посла передать его личное послание президенту Турции Исмет Иненю. Об этом же Даладье уведомил в тот же день и Лондон 41.

Французский посол в Лондоне информировал Даладье, что Англия поддерживает французский демарш и надеется, что ту­рецкое правительство отклонит советские предложения. В то же время, по словам посла, в Foreign Office видят трудности, если

Турция окажется одна со сложностями на Черном море и на границе с Советским Союзом 42.

Буквально через несколько часов в Париже получили теле­грамму от своего посла в Анкаре, в которой Массигли сообщил о своей беседе с генеральным секретарем МИД в присутствии английского посла. Массигли, следуя инструкциям из Парижа, доказывал, что Тройственный пакт должен быть подписан в том виде, как он уже парафирован, в ином случае Турция будет за­гнана в угол.

На следующий день Корбен сообщил из Лондона о своей встрече в Foreign Office, на которой представитель британско­го МИД Сарджент сообщил, что во время встречи английского посла в Москве Сидса с Сараджоглу Сидс не добился большого результата, так как Сараджоглу не видит ничего плохого в статьях, предлагаемых Советским Союзом. Англия полагает возможным употребить в договоре слово "о консультациях" 43.

7 октября Массигли сообщает в Париж об очередной встре­че в турецком МИД, где снова обсуждались все "про и контра" и где посол Франции подробно отмечал трудности, возникаю­щие в случае принятия советских поправок 44. В тот же день в МИД Франции приняли специальное заявление. В нем отмеча­лось: "Мы не можем согласиться с тем, что в договоре с Росси­ей Турция окажется прямо направленной против Франции и Англии ... мы принимаем меры предосторожности против рус­ских маневров, направленных в пользу Германии. Не вызывает сомнений, что Риббентроп перед своим отъездом из Москвы касался проблем Тройственного пакта". И далее французский МИД давал возможную редакцию статьи договора, по которой Турция могла бы не выполнять своих обязательств (в случае вооруженного конфликта между Англией и Францией с СССР) 45.

На следующий день Даладье в пространной телеграмме Корбену выразил сожаление, что британское правительство имеет точку зрения, отличную от Франции; он дал инструкцию Массигли в Анкаре сообщить турецкому правительству, что Франция не может принять изменений в Тройственном пакте, парафированном 28 сентября.

Наконец, 9 октября генеральный секретарь турецкого МИД уведомил послов Франции и Англии, что Сараджоглу больше не может оставаться в Москве. Если ответ общих держав будет по­зитивным, то Сараджоглу продолжит переговоры в Москве, если нет (или в случае молчания) — он прерывает их и возвра­щается в Анкару 46.

В итоге после всех дискуссий последовали указания из Парижа своему послу в Лондон. 9 октября Даладье писал для сведения в Foreign Office о тех инструкциях, которые француз­ский премьер-министр направлял в тот же день во француз­ское посольство в Москве. Снова подвергнув критике совет­ские оговорки и признав в то же время, что текст русско-турец­кого договора вполне может быть совмещен с Тройственным пактом, чтобы облегчить для Турции подписание договора в Москве, Даладье предложил компромиссную формулировку. Ее суть сводилась к тому, что в случае вооруженного конфлик­та между союзниками с СССР Турция не будет оказывать под­держку Англии и Франции 47.