Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Использовать шанс снова договорится с Гитлером и его окружением о разделении сфер влияния и о сотрудничестве на Балканах в связи с предстоящей поездкой Молотова в Берлин и его переговорами с нацистскими лидерами. При этом попы­таться, как мы уже отмечали и как подчеркнем дальше, соеди­нить новые договоренности более общего плана с решением конкретных задач. Главными темами были выбраны Болгария и проблема черноморских Проливов.

Больше использовать фактор Италии и ее влияние на Бал­канах. Этому должна была способствовать нормализация со­ветско-итальянских отношений, осуществленная с помощью Германии.

Учитывая неудачу в использовании румыно-венгерского конфликта, укрепить контакты с Болгарией, Югославией и Турцией, повлиять на Турцию при обсуждении проблемы Про­ливов.

Не прекращать диалог с Великобританией, в том числе и по вопросам Балкан, при сохранении недоверия ко всей бри­танской политике, в том числе и на Балканах. Привлечь Англию (причем весьма осторожно) для противодействия Германии на Балканах.

Весь этот комплекс проблем оказался в центре советской политики во второй половине 1940 — первой половине 1941 г.

Мы уже подробно говорили о переговорах Молотова в Бер­лине в ноябре 1940 г., а сейчас вернемся к ним снова, но лишь в контексте ситуации на Балканах.

Повторим, что прежде всего была осторожно выдвинута идея зондажа позиций тройственного пакта и возможности со­ветского присоединения к нему. В этой связи Москва выража­ла готовность к обсуждению тех проблем, на которые ранее на­мекали германские представители, — о так называемом Вели­ком Восточно-Азиатском Пространстве и, может быть, новой Европе.

Но, как известно, Германия, в принципе поддерживая при­соединение СССР к тройственному пакту, явно хотела напра­вить его устремления на юг, в районы Азии, т.е. в те регионы, которые составляли главный интерес для Британской империи. Правда, уже очень скоро на переговорах выяснилось, что гер­манские варианты такого соглашения были представлены в до­вольно общем виде. Но для Молотова этот общий подход был лишь неким фоном для выдвижения советских предложений, касающихся Европы, главным образом Балкан. Молотов озву­чил их, следуя полученным в Москве директивам.

Во-первых, это был так называемый вопрос о Дунае. Совет­ское руководство хотело бы усилить участие представителей СССР в дунайской комиссии. Видимо, имелась в виду возмож­ность оказывать давление на Румынию, чтобы хотя бы в какой- то мере компенсировать неудачу в разрешении румыно-вен­герского конфликта.

Во-вторых, один из основных интересов Москвы был обра­щен на Болгарию и черноморские Проливы. Вероятно, Сталин и Молотов были явно шокированы тем, что Германия и Италия предоставили гарантии Румынии и ее границам. Как бы в про­тивовес этому Советский Союз предлагал решить вопрос о во­енной базе в Болгарии и соответственно о вводе своих войск в Болгарию для защиты входов в Черное море. Москва мотивиро­вала это предложение необходимостью обеспечения безопас­ности "причерноморских районов Советского Союза и урегу­лирования вопроса о черноморских Проливах" 21. В ходе обме­на телеграммами с Молотовым Сталин уточнял также, что при­сутствие наших войск в Болгарии может быть использовано для давления на Турцию 22.

Далее были упомянуты Румыния и Венгрия, причем в кон­тексте учета интересов СССР и необходимости согласования германских действий с Москвой.

Таким образом, советское руководство предложило Герма­нии вновь согласовать интересы. Но на этот раз, скорее речь шла не о разграничении, а об учете советского влияния на Бал­канах. В условиях нараставшего германского проникновения на Балканы в Москве решили поставить перед Гитлером вопрос о необходимости считаться с интересами СССР.

Как видно, советские лидеры продолжали сохранять иллю­зии о готовности Германии заключать соглашения по типу ав­густовского пакта 1939 г. Они, конечно, не могли знать, что в Берлине уже приняты решения о подготовке войны против СССР, но все поведение немцев в последние месяцы на Балка­нах должно было не просто насторожить, но и убедить их в том, что Гитлер, мало считаясь с советскими интересами, стремится "прибрать к рукам" Балканские страны.

Конечно, выдвигая свои предложения, в том числе и в по­рядке зондажа, Москва ничем не рисковала, а могла бы точнее выяснить немецкую позицию. Но все же было очевидным, что ее предложения, касающиеся Болгарии, Проливов и Турции, были в тот период уже лишены реальной основы.