Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис - сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Тот же сюжет присутствовал и в беседе Шкварцева с Риб­бентропом 2 сентября. Германский министр сказал, что не счи­тает этот факт противоречащим обязательствам Германии о консультациях с СССР 62.

Новый элемент разногласий был связан с информацией о созыве 1 сентября в Вене совещания экспертов по дунайским вопросам 63. Советское правительство заявило, что СССР не мо­жет не участвовать в каких-либо совещаниях по дунайским во­просам, так как СССР является придунайским государством, что теперь подтверждено возвращением Бессарабии 64.

Значительный интерес представляет реакция Германии на советское заявление, прозвучавшая во время беседы Шкварце­ва со статс-секретарем МИД Германии Вайцзекером. Сначала Вайцзекер заявил, что на заседании дунайской комиссии (кото­рая уже существует) речь шла о той части Дуная, которая ле­жит выше течения этой реки, граничащей с Советским Сою­зом. В связи с вновь поднятым вопросом о недовольстве СССР, что Германия не информировала ее о третейском решении в Вене, немецкий дипломат заявил: Германия заявляла о своей незаинтересованности в Бессарабии, у СССР нет больше тер­риториальных интересов в Румынии, это же относится и к Вен­грии. Вайцзекер напомнил советскому послу и о том, что имен­но Германия посоветовала Румынии разрешить конфликт с СССР иным путем, чему она и последовала.

Поскольку ранее советские дипломаты приводили в пример консультации СССР с Германией по Прибалтике, то Вайцзекер заявил (мы уже писали об этом в предыдущей главе, но повто­рим еще раз): он обращает внимание на различие, состоящее в том, что «акция советского правительства в Литве и вообще в Прибалтийских странах представляла собой захват территории (Вайцзекер, правда, тут же заменил слово "захват" на слово "приобретение"), а действия Германии при разрешении венге- ро-румынского конфликта были направлены к сохранению ми­ра в этой части Европы» 65. Фразеология Вайцзекера уже могла дать Москве представление, насколько далеко зашли разногла­сия и как в Берлине трактуют договор 1939 г.

9 сентября этот вопрос был снова обсужден на встрече Мо­лотова с Шуленбургом, на которой советский нарком, весьма пространно вспоминая все переговоры-консультации, которые Москва вела с Берлином по поводу Бессарабии и Буковины, за­явил, что СССР пошел на компромисс по поводу Южной Буко­вины. Вспомнил Молотов и Прибалтику, опять повторив при­меры многочисленных советских консультаций с Германией. Затем стороны обменялись взаимными претензиями по поводу оставления германских представительств в Риге, Таллине и по другим вопросам 66.

В дальнейшем советская сторона еще несколько раз про­должила ставить вопрос о советском участии в заседаниях ду­найской комиссии 67. Общее ухудшение отношений между СССР и Германией наглядно видно из обсуждения вопроса о дунайской комиссии и третейского арбитража в Вене. 16 сентя­бря немцам была направлена памятная записка по вопросу о дунайской комиссии 68. Затем последовало более серьезное обо­стрение. 21 сентября Молотов имел беседу с Шуленбургом, в которой снова напоминал обо всех фактах, касавшихся Бесса­рабии, Буковины и пр. и в заключение вручил памятную запис­ку. В ней наркоминдел отвергает по пунктам объяснение германского правительства и снова напоминает всю историю советских консультаций по поводу Бессарабии и Прибалтики, когда Германия была заранее уведомлена и давала свое согла­сие на действия СССР.

Далее Москва предлагает: поскольку принятое решение в Вене противоречит статье III Договора о ненападении, то СССР готов обсудить вопрос об ее изменении или отмене, если она представляет неудобство для Германии. Когда Молотов коснул­ся данного вопроса в беседе с Шуленбургом, последний заявил: об этом не может быть и речи, в Берлине об этом и не думают, это было не более чем недоразумение 69.

Все эти дискуссии, столкновения и разногласия явились от­ражением более общих вопросов.

Как уже указывалось, Германия после июня —июля была занята выработкой дальнейшей стратегии. События показали, что сначала немцы предприняли ряд попыток осуществить вы­садку на британских островах, но потерпели неудачу и в конеч­ном счете перешли к их длительной осаде и бомбардировкам. Как отмечалось ранее, Черчилль отверг все германские предложения о мире. Поэтому Англия приняла решение сражаться до конца.

В этой ситуации Германия, видимо, разработала план дейст­вий в следующих направлениях: