Андрей Плотников - Тайна смерти Рудольфа Гесса [Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау]

Дело начинает проясняться после знакомства с книгой доктора права, бывшего профессора Бременского университета Герхарда Штуби «От коронного юриста до коронного свидетеля» [28] Stuby G. Vom «Kronjuristen» zum «Kronzeugen». Friedrich Wilhelm Gaus: ein Leben im Auswärtigen Amt der Wilhelmstraße. VSA: Verlag Hamburg, 2008. , описывающей жизнь и деятельность Фридриха Вильгельма Гауса. Здесь мы читаем: «Вскоре после своего второго аффидевита для Зайдля в апреле 1946 года Гаус был переведен из тюрьмы для свидетелей в лагерь для интернированных лиц Лангвассер» [29] Ebenda. S. 434. . Получается, что 17 мая Гауса уже не было в Нюрнберге и адвокат Зайдль не имел возможности общаться с ним в этот день! Именно поэтому профессор Штуби тоже ничего не знает про третий аффидевит.

Теперь внимательно посмотрим на сам текст этого «третьего» аффидевита. Легко заметить, что второй и третий аффидевиты совпадают слово в слово и третий аффидевит лишь расширенный вариант второго. Если во втором аффидевите Гаус говорит о прилагаемых к его показаниям копиям двух документов, полученным им от Зайдля, то в третьем аффидевите текст этих двух документов вписан в сами показания. Других различий нет. Кроме этого, обращают на себя внимание одинаковые слова в преамбуле обоих показаний: «…Который указал мне — также как и перед моим заверением под присягой от 15 марта 1946 года…» Аналогичная фраза в пункте «И. Касательно дела»: «Адвокат господин доктор Альфред Зайдль предоставил мне 8 апреля 1946 года документы для ознакомления…» Получается, что и второй от 11 апреля, и третий от 17 мая аффидевиты написаны слово в слово с разницей в месяц, но по одной просьбе Зайдля от 8 апреля. Так не бывает.

Для большей наглядности сравним тексты третьего и второго аффидевитов. Различающиеся места текста выделены полужирным.

Сравнение двух текстов наглядно говорит о получении «третьего» аффидевита путем переделки второго аффидевита Гауса. С учетом информации доктора Штуби об отсутствии Гауса к 17 мая в тюрьме для свидетелей можно смело предположить, что «третий» аффидевит Гауса как документ составлен кем-то на основе вторых показаний Гауса, но без участия самого Гауса. То есть это безусловная подделка в смысле документа как такового.

Попробуем проанализировать, кто мог изготовить такую подделку. В первую очередь, это мог сделать сам адвокат Зайдль с его непоколебимым желанием внести содержание секретных протоколов в документы Трибунала. Естественно, в последующем доктор Зайдль «забыл» рассказать об этом случае в своей книге. Но как в мировой юриспруденции классифицируются действия адвоката и защитника, подделывающего документы для судебного процесса?

«Третий» аффидевит Гауса могли изготовить и сотрудники западных специальных служб, а затем предоставить его Зайдлю, как в свое время предоставили тексты секретных протоколов. В пользу этой версии говорит то, что сам документ отпечатан на машинке с латинским шрифтом, но не с немецким. Об этом свидетельствуют общепринятые в таких случаях замены характерных немецких букв-умляутов на сочетания букв. Например; « ä » заменяется на « ае », « ü » заменяется на « ue » и т. п. Нельзя, конечно, исключать вариант, что у доктора Зайдля по каким-то причинам не оказалось родной машинки с немецким шрифтом и он воспользовался машинкой американской или английской сторон.

А может быть, доктор Зайдль действительно не причастен к созданию этого документа и внесению его в Трибунал? Может, этот документ появился в российском архиве другим путем?

В любом случае рассмотренный выше документ из Государственного архива Российской Федерации является уникальным документом, показывающим, какие способы и методы использовала защита обвиняемых с целью развала процесса, в каких непростых условиях шел Нюрнбергский трибунал и, в частности, работала советская делегация. Этот документ представляет несомненный интерес для историков, в первую очередь военных историков, с целью изучения его «подноготной»: кем он был составлен? Для чего был составлен? Как попал в документы Трибунала? Как оказался в российском архиве? Однако подходить к его изучению или представлению для широких масс читателей необходимо обязательно с рассказом о предыстории его появления. К сожалению, отдельные «историки» представляют «третий» аффидевит Гауса из российского архива как первый и единственный подобный документ на Нюрнбергском процессе.