Андрей Плотников - Тайна смерти Рудольфа Гесса [Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау]

Выглядеть попытка самоубийства должна очень реально. Где и как осуществить это? Наиболее подходящее место — садовый домик, время — дежурство Джордана. В садовом домике есть длинный электрический провод, который много лет уже лежит на полу и соединяет напольную лампу с розеткой. Под этой лампой заключенный читает газеты. По его просьбе надзиратели изредка переставляют кресло и лампу в разные места домика в зависимости от погоды и настроения. Кабель-удлинитель позволяет это делать легко и быстро. На окне домика есть металлическая Т-образная ручка. Гесс свободно дотягивается до нее, сидя в кресле, чтобы помочь себе встать. Когда заключенный стоит, то оконная ручка находится на уровне подбородка, поэтому привязать к ней кабель не составляет трудностей. Дежурство американского надзирателя Джордана наиболее подходит для имитации самоубийства. Американец не заходит в садовый домик, а лишь изредка через 10–15 минут заглядывает в окно. Времени достаточно, даже учитывая старость и некоторую ограниченность в движениях, Чтобы с Джорданом не вышло промаха, можно усилить на него психологическое давление, чтобы он еще сильнее сторонился бывшего заместителя фюрера.

После выхода из госпиталя и восстановления здоровья Гесс начал готовить почву для осуществления задуманного. В апреле он организовал Джордану первую серьезную провокацию, потребовав срочного вызова врача из британского военного госпиталя. Ее следствием стала жалоба генералу Митчелу и требование уволить Джордана. Что генерал докладывал в Вашингтон по итогам этой инспекции, да и докладывал ли вообще, учитывая позицию Государственного департамента США в отношении заключенного, на сегодняшний день доподлинно неизвестно.

Второй конфликт с Джорданом заключенному удалось организовать в мае. Поводом послужила сумка с газетами, которую Гесс пытался отдать Джордану. Приказной тон бывшего «заместителя фюрера» вывел чернокожего американского надзирателя из себя. Гесс на это и рассчитывал. Итогом этого конфликта стала письменная жалоба заключенного директорам МТШ на Джордана и повторное требование уволить его как «представляющего опасность для здоровья» старика. Это была первая и единственная в истории Межсоюзной тюрьмы Шпандау письменная жалоба заключенного на надзирателя. В архивах четырех стран и до сегодняшнего дня хранятся доклады директоров Шпандау по поводу этой жалобы. Какие выводы были сделаны на их основе? Пока неизвестно.

В результате разбирательств по поводу двух жалоб и дачи множества объяснений Джордан совсем упал духом и стал еще больше сторониться Гесса. А так как видимого результата жалоб не было, американец продолжал работать в тюрьме, то у Гесса к тому же появился повод в обвинении администрации тюрьмы в бездействии. Таким образом, к июню «заключенный № 7» был готов имитировать самоубийство и нанести свой удар по дирекции тюрьмы. Но тут пришло известие от сына, что в начале июля президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер едет с визитом в Москву и будет встречаться с Михаилом Горбачевым. Визит был запланирован давно, но только сейчас Вайцзеккер согласился поднять на встрече с Горбачевым вопрос об освобождении Гесса. И совсем неизвестно, какой ответ даст новый советский лидер на немецкое предложение. Гесс решил дождаться итогов переговоров.

Информация о результатах московских переговоров дошла до Гесса к концу июля. Встреча в Москве не принесла «заключенному № 7» никаких надежд, и он решил действовать самостоятельно. Осталось только определить нужное время — «день X». Во-первых, в этот день на смене не должно быть советских надзирателей. Эти ребята сами не оставляют его одного без присмотра ни на минуту и запросто могут прийти в сад проверить прогулку, если дежурят старшими смены. У надзирателей выходной через три дня на четвертый, нетрудно вычислить дни, когда советских представителей не будет в тюрьме. Во-вторых, в этот день именно Джордан должен выйти с ним на прогулку в сад. А узнать это можно только ночью в тот самый «день X». Ночью же можно написать и записку. Писать послание заранее было бы опасно, так его могли обнаружить надзиратели.

Американских надзирателей всегда было четверо, а не пятеро, как у других стран. Возможно, американцы экономили государственные средства, а может, просто делили пятую зарплату надзирателя между собой. При восьмичасовом дежурстве четырех надзирателей очередность их появления на сменах в течение трех дней дежурства была постоянная. Если в первый день трехдневки Джордан приходил на смену после Новака, то и на третий день он мог появиться на дежурстве только после Новака. Порядок заступления надзирателей на посты в течение одних суток был строго регламентирован: надзирателя на воротах менял его же товарищ, сменяющий старшего дежурного надзирателя соотечественник заступал на дежурство в блок, а сменяющий дежурного в блоке становился старшим дежурным надзирателем. За многолетнее пребывание в Шпандау Гесс отлично знал эти особенности. Поэтому легко мог вычислить: Джордан попадает днем на дежурство в блок и идет с заключенным на первую прогулку, если ночью с 0.00 часов старшим смены надзирателей является Новак. Но определить, кто является старшим дежурным надзирателем в ночную смену, заключенному практически невозможно. Надзиратель имеет возможность контролировать заключенного в камере из коридора, поэтому заключенный его не видит. Но Джордан идет с заключенным на вторую прогулку после обеда, если Новак с 0.00 часов «дня X» дежурит в блоке. А это определить очень просто, стоит лишь выйти в коридор. Поэтому остается только дождаться этого дня, когда у советских надзирателей будет выходной, а американский надзиратель Новак ночное дежурство начнет в блоке.