Алексей Валеров - Новгород и Псков - Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

С возражениями по поводу высказываний В.И. Охотниковой выступила Л.В. Столярова. Исследовательница полагает, что и в 1282/1283 гг., как и в 1293 г., Дмитрий заручился поддержкой псковичей и даже «не исключено, что бежав, от Андрея Александровича из Копорья… укрылся в Пскове» [859]. Л.В. Столярова также соглашается с возможностью того, что брак Довмонта с Марией Дмитриевной состоялся еще в 1281–1282 гг., и именно он «скрепил политический союз Дмитрия Александровича и псковского князя». Правда, автором было отмечено, что «в этом случае было бы трудно объяснить причину поддержки Довмонтом Дмитрия Александровича, что означало бы для него в тот момент резкий конфликт с Новгородом — союзником Андрея Городецкого в его притязаниях на великокняжеский стол» [860].

Оригинальную трактовку событий 1283 г. предложил В.Л. Янин. По его мнению, Довмонт в них «выступает на стороне князя Андрея Александровича против князя Дмитрия Александровича» [861]. Очевидно, подобное толкование стало следствием взгляда В.Л. Янина на период княжения в Пскове Довмонта как на время деятельного союза с Новгородом.

Не со всеми изложенными точками зрения можно согласиться. Так, совсем нет оснований считать Довмонта воеводой Дмитрия в Копорье, ибо летописи ничего об этом не сообщают, да в общем-то, такое было невозможно, учитывая, что Довмонт являлся самостоятельным князем. Относительно бегства Дмитрия в Копорье, а не в Псков, что якобы означало отсутствие помощи ему от псковичей, можно лишь указать на сам факт похода Довмонта на Ладогу, чтобы понять его выбор в пользу Дмитрия. В связи с этим совсем нельзя принять мнение В.Л. Янина. Довмонт совершил вылазку из Копорья тогда, когда там находились сторонники великого князя. Следовательно, псковский князь поддерживал Дмитрия, а не Андрея. Сомнения же Л.В. Столяровой в решительности Довмонта пойти на прямой конфликт с Новгородом мы тоже не можем разделить. Довмонт — князь самостоятельный и, главное, — имеющий мощную опору среди псковской общины.

Таким образом, есть все основания видеть в событиях 1282/1283 гг. и 1293 г. указания на серьезное противостояние между Псковом, взявшим сторону Дмитрия Александровича, и Новгородом, оказавшим помощь Андрею Александровичу. Стоит согласиться с Л.В. Столяровой в том, что брак дочери Дмитрия Александровича с Довмонтом состоялся в 1281 /1282 гг. и имел политическую подоплеку. Именно под 6789 (1281) г. сообщается о первом конфликте великого князя с Новгородом: «Заратися князь Дмитрии с новгородци» [862]. В таких условиях поиск союзника в лице Довмонта был для Дмитрия логичным шагом. Можно полагать, что помощь Пскова была куплена великим князем ценой каких-то уступок псковской городской общине, возможно, путем смягчения прежней политики вмешательства великокняжеской власти во внутренние псковские дела.

Союз с Довмонтом пригодился Дмитрию уже в следующем, 1282 г., когда Андрей Александрович навел на брата татарскую рать. В действиях псковского и великого князей видно политическое и стратегическое единство. Дмитрий, который «выступи с мужи своими и со дворомъ своимъ, и поиха мимо Новъгорода (видимо, из Переяславля. — А.В. ), хотя в Копорью», хоть и «Копорьи отступися», все же оставил в крепости своих людей. Об этом можно думать исходя из предъявленных новгородцами князю требований о том, чтобы «мужи твои выступятся ис Копорьи», что те и вынуждены были сделать, но значительно позже, уже в начале нового, 1283 г. [863] Во время нахождения Дмитриевой дружины в копорской крепости Довмонт как раз и совершил набег на Ладогу, причем опять же «ис Копорья», и туда же псковский князь возвратил отбитый «товаръ Дмитриевъ». Примечательно, что Довмонт в Ладоге «задроша и ладозкого» (товара. — А.В. ), то есть ограбил новгородский пригород, нанес материальный ущерб самому Новгороду. Подобные действия — яркое свидетельство антиновгородской позиции Пскова и его князя. На этом фоне небезосновательным выглядит допущение Л.В. Столяровой и А.А. Горского о том, что в это время в Пскове нашел прибежище Дмитрий Александрович. Скорее всего, с его согласия и действовал Довмонт, совершая поход на Ладогу. Союз Пскова с великим князем в данной ситуации не должен казаться странным. Еще раз повторим: Дмитрий, поссорившись с Новгородом, был заинтересован в помощи псковичей, а значит, был готов на определенные уступки. И если к тому времени оставались какие-то элементы зависимости Пскова от великокняжеской власти, то наступил момент окончательно от них избавиться. Конечно, псковичи рисковали, вставая на сторону Дмитрия, так как он мог проиграть в борьбе с Андреем. В случае же его победы Псков вправе был потребовать заслуженного вознаграждения в виде уступок со стороны великого князя. Не стоит здесь забывать и династические связи между Дмитрием и Довмонтом, сыгравшие, видимо, не последнюю роль в их отношениях.