Алексей Валеров - Новгород и Псков - Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

Наиболее уязвимым местом в построениях В.Л. Янина относительно датировки Болотовского соглашения является сопоставление данного договора с миром, заключенным под Опоками. Из летописной статьи 1348 г. Новгородской Четвертой летописи известно, что двумя сторонами, подписавшимися под условиями Болотовского договора, были Новгород и Псков. Кто же заключал мир под Опоками? Если вновь вернуться к событиям 1329 г., то обнаружится, что, по Новгородской Первой летописи старшего извода (и другим новгородским источникам), псковичи посылали посольство «къ князю Ивану и к новгородцемъ», а с кем они «докончаша миръ» — не ясно [1089]; по псковским же летописям, соглашение со Псковом подписал Иван Калита, а не Новгород: «князь же Иванъ… докончаша миръ вечный со псковичи» (Псковские Первая и Третья летописи) [1090], «князь великии отдаде псковичемь вины» (Псковская Вторая летопись) [1091]. Исходя из изложенного, целесообразным было бы утверждать, что договор под Опоками был не новгородско-псковским, а великокняжеско-псковским докончанием, которое позволяло московскому правительству сохранить Псков в орбите своего политического влияния. Нормы же, декларированные Болотовским соглашением, посвящены исключительно сфере псковско-новгородских взаимоотношений. Поэтому не считаем возможным отождествить соглашение под Опоками с Болотовским договором.

Приведенные соображения заставляют усомниться в правоте тех исследователей, которые относят заключение Болотовского договора к периоду княжения в Пскове Александра Михайловича Тверского. Думается, что взаимные обязательства Новгорода и Пскова в том виде, как они изложены в статье Новгородской Четвертой летописи под 1348 г., были приняты двумя городами позже, чем в 30-е гг. XIV в., но в любом случае до 1348 г., скорее, за пять-шесть лет до новгородско-шведской войны и стояния под Орешком. В поисках наиболее вероятной даты составления договора следует обратиться к событиям 1342 г. Именно тогда псковичи «смиришася с Новымъгородом» (Псковская Третья летопись) [1092], «добиша челомъ» (Новгородская Четвертая летопись) [1093] (последняя фраза созвучна с текстом Болотовского договора в том, что «жалобу» дали именно новгородцы). Псковские и новгородские летописи независимо друг от друга свидетельствуют, что мир 1342 г. был заключен между Новгородом и Псковом, а не Псковом и великим князем. Напомним, что в 1342 г., во время псковско-ливонской войны, псковичи после очередного разрыва с новгородцами и отъезда своих союзников — литовских князей — оказались в крайне тяжелых условиях, грозивших Пскову в лучшем случае длительной внешнеполитической изоляцией, а в худшем — потерей государственной самостоятельности. Во многом в силу этих обстоятельств псковичи были вынуждены пойти на примирение с Новгородом.

Каково же было значение Болотовского договора для судеб Псковского государства? Не считаем возможным видеть в нем тот правовой акт, который стал отражением переломного момента в псковской истории, когда Псков якобы обрел независимость от Новгорода, о чем писали практически все исследователи. Напротив, склоняемся к мысли, что политический суверенитет был завоеван Псковом еще в начале второй трети XII в. Следовательно, и значение Болотовского договора необходимо рассматривать в контексте равноправных партнерских отношении между Новгородом и Псковом.

На первый взгляд, содержание Болотовского соглашения действительно будто бы свидетельствует в пользу мнения о зависимости Пскова от Новгорода непосредственно перед его подписанием. Казалось бы, судебная деятельность новгородских посадников, владычных наместников и княжеских чиновников в Пскове прекращалась лишь с момента заключения Болотовского мира. Однако еще в XIX в. Н.И. Костомаров писал, что статьи Болотовского договора лишь юридически зафиксировали ту ситуацию в новгородско-псковских взаимоотношениях, которая сложилась на практике задолго до первой половины XIV в. [1094] Признавая возможность подобной трактовки мира в Болотове, мы можем предложить и несколько иной взгляд на его содержание.

В.Л. Яниным было недавно отмечено, что Болотовский договор опирался на некий традиционный формуляр новгородско-псковских докончаний [1095]. Вполне возможно, что его первоосновой было соглашение, заключенное вскоре после событий 1136–1137 гг. Впоследствии между Новгородом и Псковом нередко случались конфликты, за которыми непременно следовали периоды примирения, что должно было отразиться в практике закрепления соответствующих юридических актов. Не исключено, что каждый из последующих договоров, помимо новаций, отвечающих тому или иному этапу в истории новгородско-псковских взаимоотношений, содержал и первоначальные статьи. Подобный пример из псковской юридической практики нам известен. Так, Псковская Судная грамота XV в. не является единовременно составленным кодексом псковского права. В ее тексте отразились древнейшая грамота Александра Ярославича Невского, данная псковичам вскоре после событий 1240–1242 гг., а также выписки из грамоты князя Константина Дмитриевича конца XIV в. [1096] В таком случае и статья Болотовского договора, запрещавшая вмешательство новгородцев в судебную систему Пскова, могла лишь повторять предыдущие условия новгородско-псковских докончаний. Наличие поздней терминологии («подвойские», «изветники») также может свидетельствовать о том, что при обновлении данного пункта договора старые понятия заменялись на новые, более близкие человеку XIV в. Новой статьей Болотовского мира, как нам представляется, следует считать условие передачи владычного суда в Пскове в руки наместника-псковича. Это тем более вероятно, если вспомнить осложнение новгородско-псковских отношений по церковным вопросам в 30-е гг. XIV в. Примечательно, что таким образом «договор фактически ограничивал власть новгородского архиепископа над Псковом», что отмечено И.О. Петровым [1097].