Брак этот был задуман и осуществлен в высших королевско-императорских сферах тогдашней Европы и примерно с 1707 года стал предметом тайных переговоров и интриг. Дело в том, что Петр Великий, кроме масштабных реформ в своей стране, задумал грандиозное династическое наступление, желая кровными узами связать династию Романовых с княжеско-королевскими родами Европы. План этот вполне удался: на фотографиях последний император Николай II выглядит как близнец своего современника английского короля Георга V, а в жилах повелителей Нидерландов и до сих пор течет кровь русских императоров...
Первым в «династический прорыв» Петр бросил собственного сына, царевича Алексея. Известно, что жизнь наследника престола не задалась. Отнятый в детстве у матери, царицы Евдокии, которую царь сослал в монастырь, Алексей вырос вдали от отца, заброшенный и забытый им. Петру казалось достаточным, чтобы сын был сыт и одет, чтобы у него были учителя и воспитатели. На этом царь считал свой отцовский долг исполненным. В итоге за его спиной вырос угрюмый, самолюбивый человек, чуждый отцу по своим склонностям и интересам, да к тому же большой любитель горячительного. Те добрые начала, которые были в нем, заглушили лень, зависть, страх перед грозным батюшкой. Петр же, ломавший тысячи человеческих судеб, на все эго внимания не обращал — ведь он делал великое дело. Частью этого дела и стала женитьба сына на европейской принцессе.
Невесту для царского сына нашли в Германии. В семье герцога Вольфенбюттельского Антона Ульриха было три внучки: Елизавета, Шарлотта и Антония Амалия. Красавица Елизавета стала австрийской императрицей — матерью знаменитой Марии-Терезии, Антония Амалия вышла замуж за герцога Брауншвейгского (ее старший сын — вот поворот судьбы! — принц Антон Ульрих — в 1739 году он стал мужем Анны Леопольдовны, отцом несчастного шлиссельбургского узника, императора Ивана Антоновича). Шарлотту решили пристроить за царевича Алексея. Об этом русские дипломаты в Вене начали переговоры. Девушка (ее полное имя Шарлотта Луиза Христина София, она была почти ровесницей царского сына — родилась в 1694 году) надеялась, что переговоры с русскими дипломатами окончатся неудачей. Так поначалу казалось всем — шведы рвались к Москве, было еще неясно, удержится ли сам царь Петр на престоле. В июне 1709 года она благодарила дедушку за письмо, «которое, — писала она, — меня очень обрадовало, так как дает мне некоторую возможность думать, что московское сватовство меня еще, может быть, минует. Я всегда надеялась на это, так как я слишком убеждена в высокой вашей милости...» Напрасные надежды! Антон Ульрих был прагматичным стариком: после победной Полтавы, прогремевшей на всю Европу в том же июне 1709 года, дружить с могущественным и богатым российским монархом было выгодно. Да и польский король Август II советовал Антону Ульриху не отказывать царю и сам предложил устроить свадьбу за свой счет: он тоже хотел угодить Петру — своему главному союзнику в войне со шведами. Все помнили, как он потерял дружбу с Петром, когда в 1706 году предал царя, подписав со шведами Альтранштадтский мирный договор. Словом, за этим браком стояла большая политика. С девушкой поговорили раз-другой, и она дала согласие. У нее даже возникли какие-то иллюзии насчет будущего супружества. В письме матери весной 1710 года она писала, что видевший царевича посланник «его очень хвалит и сказал, что он и умнее, и красивее, чем его описывали. Он говорил также, что лица, окружающие его, все люди умные и достойные».
Первая встреча будущих супругов прошла под Карлсбадом и не оставила хорошего впечатления у молодых людей. Шарлотте не приглянулись манеры грубоватого, замкнутого и совсем не любезного царевича, а Алексею вообще вся затея батюшки с женитьбой на этой немке не нравилась. Но, опасаясь гнева царя, он держал себя с Шарлоттой вежливо, как на первой встрече в Карлсбаде, так и во время второго свидания, после которого Шарлотта писала матери: «Царевич несколько изменился к лучшему в своих манерах, но лицо стало немного худощавее и желтее... Ко мне он, как и в Карлсбаде, очень вежлив, как и его кавалеры. Но он не сказал мне ничего особенного. Он кажется равнодушным ко всем женщинам». Это не так. Он был равнодушен к Шарлотте и ее единоплеменницам. Антон Ульрих, имевший соглядатаев в окружении Алексея, писал русскому посланнику Урбаху, что царевич обеспокоен быстрым и успешным ходом переговоров о браке, как и его окружение. Они убеждают царевича тянуть время, писать Петру о том, что нужно «посмотреть еще других принцесс в надежде, что между тем представится случай уехать в Москву и тогда он уговорит царя, чтоб позволил ему взять жену из своего народа». Но Петр был непреклонен, переговоры с брауншвейгцами закончились составлением брачного контракта, и 14 октября 1711 года в Торгау сыграли свадьбу.
Читать дальше