Вадим Трепавлов - Степные империи Евразии - монголы и татары

Но «Ахматовых детей» — царевичей Муртазу и Саид-Махмуда — вовсе не прельщала участь почетных приживалок в Бахчисарае. Через некоторое время (вероятно, через два-три года) Саид-Махмуд вместе с Тимуром вернулся в Большую Орду. Там Тимур занял свой прежний высокий пост. Муртазу успел захватить в заложники Менгли-Гирей, разгадавший реэмигрантские замыслы «гостей». В отместку беглецам отряд хана направился на север и последний «останок Орды розгонял». Собрав по степи большеордынское ополчение, новый хан Саид-Махмуд с главным беком решили идти выручать Муртазу. Первой задачей было узнать, стоят ли в Крыму турецкие войска. Когда выяснилось, что нет, кавалерия Большой Орды двинулась на Менгли-Гирея. Муртаза был освобожден, а сам хан тайком бежал от своей армии и срочно вызвал на подмогу османов. Не дожидаясь подхода воинов султана, ордынцы спешно удалились восвояси [1031].

Оказавшись в Дешт-и Кипчаке, ордынцы наконец занялись восстановлением своей государственности. На ханский трон были возведены сразу двое — Муртаза и Саид-Махмуд [1032]. В текстах московского происхождения они впервые упомянуты в грамоте Ивана III, направленной послу в Бахчисарае В. Ноздреватову в июне 1484 г. [1033] В августе того же года Муртаза оповестил короля Казимира: «Первеи Охматъ царь, одинъ царъ былъ, а нине два цари есмо з братомъ моимъ Седихма-томъ…» В другом письме он подчеркивал свой легитимный монархический ранг: «…ты, как еси ц(а)ра Ахмата виделъ, мене по тому же видь…» [1034] Но и в этих, и в других его посланиях 1484 г. просматриваются конфликтные отношения в Орде. Муртаза неоднократно заявляет, будто не имеет представления, где находятся сейчас его брат и соправитель, а также главный бек Тимур [1035].

В конце концов Муртаза полностью рассорился с братьями. Его место на троне занял Шейх-Ахмед; ханом-соправителем оставался Саид-Махмуд. Муртаза вынужден был демонстративно отделиться от родичей («от нихъ отъехал… в поле») и проситься на жительство в Великое княжество Литовское [1036]. Король не возражал, но до эмиграции дело не дошло.

Тимур скончался между 1484 г. и мартом 1486 г. [1037] Мангытский юрт в Большой Орде и должность беклербека при Саид-Махмуде перешли к его племяннику Джанкуввату [1038]. Брат Джанкуввата Хаджике (Хаджи-Ахмед) занимал тот же пост при Шейх-Ахмеде. С 1490 г. о Джанкуввате в Орде уже не слышно, и на первое место среди беков выдвигается Хаджике [1039].

После смерти опытного политика Тимура, сдерживавшего амбиции царевичей, в ханском семействе разгорелись ссоры, и ханы стали меняться с удивительной быстротой. Порой сложно разобраться в соправительственных комбинациях, ведь до конца истории Большой Орды единого государя в ней уже не было. В августе 1490 г. на переговорах в Москве ногайский посол назвал главных врагов своей Орды: «Ахъматовы дети царевы, Муртоза и Седехмет и их братья» [1040]. Т. е. в то время Муртаза опять занял трон.

Саид-Махмуд, видимо, предпочитал не ввязываться в свары между старшими братьями и устраивал всех как младший соправитель. Но, очевидно, наступил момент, когда нужно было делать однозначный выбор между ними. Саид-Махмуд принял сторону Шейх-Ахмеда, чем настроил против себя Муртазу. В мае 1491 г. московский посол В. Ромодановский прислал донесение из Бахчисарая с изложением разъяснений Муртазы насчет ордынско-крымской вражды, данных им османскому султану: «…тогды был на царстве брат мои Сиде-Ахмат, тот с ним (Менгли-Гиреем. — В.Т. ) был не в миру… да того нынечя не стало на царстве, и яз с ним с своим братом (Менгли-Гиреем. — В.Т. ) в братстве да в миру…» [1041]

Но в действительности «на царстве» Саид-Махмуд остался, только соправительствовал он уже с другим своим братом. В том же мае 1491 г. Ивану III узнал, что «идутъ ординскіе цари Сеитъ-Ахметъ и Шить-Ахметъ съ силою на царя Мин-Гиреа Кримскаго» [1042]. Скорее можно полагать, что Муртаза был отстранен от власти. В октябре того же года Ромодановский доносил, что тот приезжал в турецкий Азак, а потом оттуда «пришол в Орду и с коня ссел, а еще… не на царстве… А в Орде… на царстве Шиг-Ахмет царь да Сеит Махмут царь» [1043]. Выражения «всести на конь» и «ссести с коня» означали соответственно начало и окончание какого-нибудь дальнего пути — обычно военного похода, но в данном случае речь скорее шла о разъездах смещенного хана по степным улусам и окрестным владениям. Бежавший из ордынского плена татарин рассказал, что Муртаза отправился к Хаджи-Тархану со зловещим умыслом: «хочет привести ногаев на Орду» [1044]. Фраза «еще не на царстве», кажется, свидетельствует о намерении его вернуться к власти. Но ровно через год в Москву поступила информация о том, что в Тахт эли по-прежнему «Шиг-Ахмет да Сеит Магмут цари» [1045].