Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

* Почти во всех французских рапортах говорится о четырех тысячах пленных австрийцев. Даже если в ходе боя действительно удалось захватить такое количество пленных, нет сомнения, что сохранить удалось лишь малую часть из них.

Расположение французской армии на 12 октября 1805 г.

Впрочем, «преследовать» австрийский полководец не торопился. Весь следующий день его полки простояли на месте близ Ульма. «12 октября мы провели, чистя наши ружья и объедая ульмских мещан» 18, — писал австрийский офицер. Многие из генералов указывали на крайнюю усталость войск, и главнокомандующий назначил выступление только на следующий день, 13 октября.

В приказе по армии было объявлено, что цель марша — преследование разбитого неприятеля! Выдвижение должно было осуществляться несколькими колоннами. На северо-восток по дороге на Хайденхайм был отправлен корпус Вернека (25 батальонов, 28 эскадронов, 3 роты тирольцев — всего 10 000 человек). Почти параллельно ему по берегу Дуная шел корпус Риша (32 батальона и 11,5 эскадрона): по правому берегу в восточном направлении (на Вайсенхорн) был отряжен корпус Шварценберга, для того чтобы произвести здесь разведку боем, вернуться в Ульм ночью на 14-е и далее проследовать за остальными войсками. Наконец, на юг двигался отряд Иелачича (8 батальонов, 4 эскадрона, 3 роты стрелков).

В то время как войска Макка готовились «преследовать» французов, Наполеон начал, наконец, различать сквозь туман, окутывавший действия неприятеля, подлинные контуры дислокации австрийцев. Уже 12 октября, еще не получив сведений о бое под Хаслахом, император начал предполагать, что австрийская армия стоит под Ульмом. Но ему представлялось, что она располагается на правом берегу Дуная.

В своем письме Мюрату от 12 октября император писал: «Если неприятель будет оставаться на своих позициях и будет готовиться к битве, я желаю дать ее не завтра, а послезавтра, чтобы маршал Сульт и его 30 000 человек обошло правое крыло неприятеля и сделали успех верным и решительным... Помните что это не стычка, это даже не атака вражеской колонны на марше, а битва : армией, которая может быть более многочисленна, чем Вы думаете о ней. От успеха этого сражения зависит многое. Я буду находиться там лично» 19.

Однако, концентрируя войска на правом берегу Дуная западнее Ульма, Наполеон понимал, что в этих условиях невозможно пренебрегать левым берегом, и потому приказал Мюрату поддерживать связь с «отрядом у Альбека» (т.е. Дюпоном и Барагэ д'Илье), навести новые мосты, словом, сделать все возможное, чтобы обезопасить маневры французской армии и здесь.

Но распоряжения императора относительно левого берега остались без внимания. Дивизии Дюпона и Барагэ д'Илье были отведены назад, открыв тем самым для австрийцев дорогу на Нордлинген вдоль Дуная. В это время французский полководец находился в Аугсбурге, откуда он руководил общим ходом операции.

В ночь на 13-е маршал Ланн адресует Мюрату письмо, в котором яснс указывает на допущенную ошибку: «...Вражеская армия находится на левом берегу Дуная, силы неприятеля на правом берегу малозначительны. Все, кажется, подтверждает, что противник собирается отступать во Франконию (в северо-восточном направлении), и я не сомневаюсь, что он начнет движение этой ночью. Я надеюсь, Монсеньер, что Вы, без сомнения, посчитаете необходимым прийти на помощь дивизии Дюпона и перевести значительную часть Ваших сил на левый берег Дуная...» 20Однако Мюрат упорствовал в решении оставить свои войска на правом берегу. «Несмотря на то, что бой, данный позавчера генералом Дюпоном, открыл нашу слабость на левом берегу, ...я не разделяю мнение маршала Ланна...» 21— написал он в письме Наполеону.

Зато с мнением Ланна полностью согласился император, прискакавший 13 октября утром из Аугсбурга в Гюнцбург. Он был поражен расхлябанностью, воцарившейся в его отсутствие. «...От Гюнцбурга до Пфаффенгофена армия предстала перед ним в страшном беспорядке. Разбитые грязные дороги были усеяны завязшими эльзасскими телегами... и павшими лошадьми... Справа и слева наши солдаты ходили по полям в поисках пропитания, другие охотились в этих полных дичи равнинах. По их беспрерывным выстрелам и свисту пуль можно было подумать, что находишься на аванпостах, а нужно сказать, что опасность здесь была не меньшая» 22, — рассказывал Филипп де Сегюр.