Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга первая

Ну какая может быть страсть в таком романе?

Но, по слухам, Маша измены не забыла и не простила, в свою очередь загуляла, и вроде как даже младшие дети были не от мужа.

Закончилось все, увы, плохо. Похоронив маму, которая заела всю его жизнь, сам Паша тоже не зажился. Помер в 46 лет, всего лишь на пять лет пережив свою маменьку.

А вот жена его прожила еще очень долго, похоронив не только мужа, но и пятерых из десяти их детей. А дети…

У детей, как это всегда бывает, жизнь сложилась очень по разному.

Такая вот житейская история не очень счастливой семьи.

Вот оно, все семейство, слева направо: сыновья Саша, Костя и Коля, мама Маша, дочери Катя, Маша, Аня, папа Паша, сын Миша и дочери Саша и Лена. Нет только Оли, но она умерла в 2-летнем возрасте, поэтому на картинке в виде бюста.

(изображение находится в общественном достоянии)

Ну, или можно представить всех по другому: Великие князья Александр Павлович (Император Всероссийский Александр I), Константин Павлович (наместник польский в Варшаве) и Николай Павлович (Император Всероссийский Николай I), императрица Мария Фёдоровна (урожденная принцесса София Доротея Вюртембергская, дочь Фридриха II Евгения, герцога Вюртембергского); Великие княжны Екатерина Павловна (вторая королева-консорт Вюртемберга), Мария Павловна (великая герцогиня Саксен-Веймар-Эйзенахская), Анна Павловна (королева-консорт Нидерландов), Император Всероссийский Павел I, Великий князь Михаил Павлович (генерал-фельдцейхмейстер, главнокомандующий гвардейскими и гренадерскими корпусами русской армии), Великие княжны Александра Павловна (палатина венгерская) и Елена Павловна (герцогиня Мекленбург-Шверинская).

Счастливее они от этого не станут.

Угадайте, кто это сказал?

"Из года в год все хуже и хуже еще и потому, что теперь подрастает молодое поколение, народившееся в эпоху всеобщего российского одурения".

В России все действительно ходит по кругу — Николай Михайлович Пржевальский записал эту фразу в своем дневнике 16 мая 1887 года. Да, да, тот самый — "человек имени лошади", настоящий отец Сталина по упорно циркулирующим байкам и самый известный в мире русский путешественник.

Сначала он был офицером, нелюбимым в полку за абсолютную трезвость, но уважаемым как невероятно удачливый игрок в карты. Ясный ум и фотографическая память делали его почти непобедимым за карточным столом. За свои постоянные выигрыши Пржевальский даже получил прозвище "Золотой фазан". Но выиграв как-то за ночь в Уссурийске умопомрачительную сумму (позже он организует на эти деньги свою первую Среднеазиатскую экспедицию) он утром выбросил карты в реку и больше ни разу в жизни к ним не прикасался.

Он действительно был всемирно известным путешественником. Его имя вошло бы в историю науки только из-за проведенной съемки в недоступной европейцам Центральной Азии (до его путешествий — ни одного астрономически определенного пункта, после — 63). Все помнят лошадь Пржевальского, но ей дело не ограничивалось — путешественник открыл десятки новых видов животных, среди них — дикую лошадь, дикого верблюда, тибетского медведя. Кроме животных, Пржевальский обогатил биологию на 7 новых родов и 218 видов растений.

Ну и люди, конечно, не остались в стороне. Антропологи утверждают, что если бы Николай Михайлович не оставил никаких иных результатов путешествий, кроме своих заметок о различных народностях (лобнорцах, мачинцах, дунган, тангутов, северных тибетцах и многих других) то и тогда он имел бы полное право на звание великого путешественника.

При этом он всегда оставался настоящим" ястребом" и военным до мозга костей. Принципиально ни разу не взял ни в одну экспедицию ни одной "штатской штафирки" — только кадровые военные.

В какой-то мере это связано с тем, что Пржевальский был не только учёным, но и разведчиком. Лучшим полевым агентом Российской империи в "Большой игре" — противостоянии России с Англией в Центральной Азии. И вовсе не случайно знаменитый русский путешественник непостижимым образом оказывался со своими экспедициями в самых узловых точках Большой игры и именно тогда, когда значение той или иной точки резко возрастало.

И еще он всегда был философом, и, как все приличные люди — мизантропом. Он видел людей в самых разных обстоятельствах и потому знал им цену. Но больше всего он не любил так называемую "цивилизацию". Вот несколько высказываний из его дневника: