Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга первая

Но осторожность не уберегла его от скандала: ознакомившись с содержанием, английское правительство схватилось за голову, по распоряжению вице-короля дальнейшую рассылку копий документа поспешно приостановили, уже разосланные копии отозвали, а Макгрегору объявили выговор.

Прошло несколько лет, скандал забылся, пришли другие заботы. Международная обстановка накалена, в самом разгаре так называемый Памирский кризис. Россия ведет по очкам — английского разведчика Френсиса Янгхасбенда, которого вчистую переиграл русский офицер польского происхождения Бронислав Громбчевский, русские выкидывают с Памира как нашкодившего щенка.

Великобритания рвет и мечет, топает ногами, требует крови и немедленных извинений, в противном случае, как говорилось в ноте, «вопрос примет очень серьезные международные масштабы» . Обе империи фактически на грани войны, подразделение индийской армии в Кветте уже приведено в полную боевую готовность…

И тут русские заявляют, что действия России на Памире были спровоцированы не кем иным, как британским правительством, решившим сокрушить центральноазиатскую империю России. Более того — русскими офицерами было сорвано практическое воплощение давних теоретических разработок английской разведки.

И в доказательство предъявляют книгу Макгрегора, уже любезно переведенную на русский язык и изданную военной типографией Главного штаба. И все желающие могли убедиться, что в этой работе план раздела Памирской горной системы между Афганистаном и Китаем, который и реализовывал Янгхасбенд, еще много лет назад был расписан чуть не до мельчайших подробностей. Первое русское издание "Обороны Индии"

Каким образом русская разведка добыла экземпляр книги, и кто сумел провести эту поистине блестящую операцию, — и по сей день остается одной из многочисленных загадок Большой игры.

Начнем с места в карьер. Сволочизм ситуации состоит в том, что фильмов хороших у нас практически нет, причем уже много лет, а хорошие актеры еще остались. Отчаявшиеся киношники даже фильм об этом сняли — "Тупой жирный заяц" — но он тоже оказался плохим.

«Актер — зависимая профессия». Фраза расхожая и истрепанная, давно ставшая штампом. Истрепанная настолько, что давно уже мало кто задумывается, насколько же нестерпимо она зависимая. И как это, наверное, страшно — понимать, что все твои способности, талант, все твои профессиональные умения, которые ты из себя вытащил, развил и освоил немалым, часто ишачьим, трудом — все это уходит в песок. Просто потому, что нет режиссера, нет хороших предложений, зато есть семья, которую надо кормить, — значит придется опять идти в сериал, играть честного мента или злодейского бандита и снова пытаться вылепить из говна написанного левой ногой сценария хоть что-то условно съедобное, просто чтобы не потерять к себе последнее уважение.

А годы тикают. А дети растут и все недоуменнее смотрят на результаты папиных трудов.

Вот уже и рожа твоя примелькалась, и имя какое-то появилось, и ставка твоя за съемочный день подросла, а фильмов достойных все нет и нет. И в театре ты можешь хоть костьми лечь и нервами наружу вывернуться, но знать тебя будет и должное тебе воздаст все та же горстка театралов. А за пределами московской кольцевой ты так и будешь — «Ну помнишь, этот, толстый такой, который все сморкался еще. Нормальный чертила, прикольно играет».

Можно, конечно, и по-другому.

Можно лезть в телевизор без мыла, торговать своим лицом в каждую случившуюся дырку, светиться в глянце через страницу, и через несколько лет тебя будет знать и каждая собака, и каждая блоха на ней. Можно ненапряжно и тупо рубить капусту, а тщеславие тешить на презентациях и премьерах визгом ссыкух-поклонниц. Вот только существует еще гамбургская, внутрицеховая иерархия, и вот в ней твое место будет возле лохани с мыльной водой. И педагоги, когда-то талдычившие тебе в «Щепке» про «гибель полную всерьез» будут при встрече смотреть с плохо скрываемым сочувствием, и о вечности придется забыть. А если ты на вечность плюнул, какой ты артист? Ты, брат, клоун.

Тебе нравится быть клоуном?

Это серьезно на самом деле. Артисты, несмотря на весь свой профессиональный цинизм, страшные идеалисты. Наверное, потому, что если исключить высшую цель и принцип служения, то в остатке получается, что всю твою единственную неразменную жизнь, ты кривлялся за деньги.