Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга вторая

Уже на следующий день анархия была свергнута, а сам главный 58-летний анархист был расстрелян большевиками ".

Было бы очень красиво закончить статью этим эпизодом, но это все-таки не более чем легенда. Как доказательно указывается в статье "О Пьере Луисе и бульварной литературе в царской России", в реальности после революции наш герой просто в очередной раз сменил профиль и стал ресторатором: в начале 20-е годов напротив Храма Спасителя на доме № 2 красовалась вывеска: "Дешевые вкусные обеды в столовой от Графа Амори" . Последним, кто вспоминает Графа Амори, был В. Лидин — в своей книге «Люди и встречи» он упоминает, что видел его здравствующим где-то в середине 20-х.

И такой финал — много правильнее.

Люди, подсевшие на "кайф от хайпа" почти всегда заканчивают не геройской смертью предводителя анархистской республики, а дешевыми обедами в столовой.

Просто одна старая история про вундервафлю и расчленёнку в древнерусских комиксах.

Все картинки нарисовал безвестный иллюстратор Лицевого летописного свода Ивана IV Грозного. Картинки авторским правом не охраняются, народное достояние.

Лицевой свод, составленный по приказу царя, за жестокость прозванного "Васильевичем" — это реально первый русский комикс. Его страницы выглядят примерно вот так:

Все понятно — наверху картинка, под ней подпись. Можете даже попробовать прочесть. Первые три слова — "Того же лета" — точно все прочтут. Дальше — сложнее, не у всех есть навык читать слова без пробелов, но с тильдами, которые на самом деле титло. В общем, ладно, заканчиваю понтоваться, я вам просто все подписи переведу.

Вольным переводом.

Картинка первая:

Эта история случилась в 6936 году (1427/1428 г. по нашему летоисчислению) . Самый верхний, в круглой шапке типа короны — литовский правитель Витовт. Он едет наказывать Господин Великий Новгород. Кроме бойцов, везет с собой еще разную артиллерию — "бяху же с ним и пушки и тюфяки и пищали" (на рисунке — палки в санях) . Самое толстое бревно внизу — это и есть вундервафля великого Витовта: "едина же бе пушка с ним велика велми, Галка именем".

Пушка по имени Галка действительно была супероружием. Если верить подписям под рисункам, "везяху ее на сороце конех до полудне, а другую половину дни на иных сороцех же конех". Да вы правильно поняли — 40 коней тащат эту дуру до обеда, другие сорок — после. По большому счету — ничего удивительно, судя по описанию — это была пушка-бомбарда, подобная описаным в западноевропейских хрониках того времени. Это орудия большого калибра, бросавшие ядра в 200 фунтов (90 кг.) и стрелявшие зарядом в 14 фунтов пороха (больше 6 кг.).

Картинка вторая:

Приехали, остановились у города Порхова — это мелкий городок на границе Новгородской республики. Порховцы неожиданно для всех показали свой гонор и ворота открывать отказались. Витовт, которому не терпелось испытать свою вундервафлю, этому даже обрадовался.

Мужик в красной рубашке внизу рядом с Витовтом — это пушечный " литец Николай-немчин", то есть иностранец, отливший "Галку", которого летописец, чтобы не ломать язык варварским именем, переименовал в "Николая". Особенно трогательно выглядит попытка художника изобразить латинскую одежду с модными рукавами с разрезами и бусурманскими штанами.

Немчура по сохранившемуся у них по сей день обыкновению, активно занимался продвижением своей продукции и хвастался Витовту: "Не токмо, княже, сею пушкою пигрос (башню) разобью, но и церковь иже Николу в граде раздражу".

Момент похвальбы и запечатлел худохник на картине.

Витовт, разумеется, тут же закричал: "Давай, братан! Жахни!!!".

И немец жахнул.

Картинка 3:

Не соврал колбасник — если верить летописцу, снаряд из вундервафли действительно развалил башню крепостной стены, прострелил церковь насквозь, а потом, сбив зубцы с противоположной городской стены, рухнул в гущу литовских войск, осаждавших город с другой стороны, где