Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга вторая

И я все никак не мог понять — да где же, где эта гениальность? Почему ее нигде не видно?

А потом, когда я перечитывал Николая Чуковского — " Олейников по-прежнему писал только домашние шуточные стихи и не делал ни малейших попыток стать профессиональным литератором. Как бы для того чтобы подчеркнуть шуточность и незначительность своих произведений, он их героями делал обычно не людей, а насекомых " — до меня дошло.

Да прятал он ее! Тупо не желал реализовывать. Не хотел. Он решительно пресекал все попытки упросить его написать что-то серьезное, сделать нечто большее, чем подписи к комиксам или сочинение загадок для дошкольников.

У Хармса есть задуманный, но так и не написанный « рассказ о чудотворце, который живет в наше время и не творит чудес. Он знает, что он чудотворец и может сотворить любое чудо, но он этого не делает ».

Когда я узнал, что, по мнению многих литературоведов, Хармс имел в виду Олейникова, я уже не сильно удивился.

Когда Олейникова арестовали, по обычаю тех времен на первом же заседании правления устроили разбор персонального дела Шварца. Как писал сам драматург: "Я должен был ответить за свои связи с врагом народа. Единственное, что я сказал: «Олейников был человеком скрытным. То, что он оказался врагом народа, для меня полная неожиданность». После этого спрашивали меня, как я с ним подружился. Где. И так далее. <���…> Я стоял у тощеньких колонн гостиной рококо, испытывая отвращение и ужас, но чувствуя, что не могу выступить против Олейникова, хоть умри" .

Рассказать об Олейникове у него получилось только через двадцать лет, в лучшей своей пьесе. Той самой, где Волшебник, если вдуматься, вовсе не из тех, что прилетают в голубом вертолете.

Он вовсе не добрый. Это ведь он все устроил, и исключительно по своей прихоти. Для него мы, люди — не более чем забава. Колода карт, которую он перетасовал и оживил, "и все они стали жить так, чтобы ты смеялась и плакала".

Все так, если волшебники существуют, то они почти наверняка именно такие. Да, сила пьес Шварца именно в том, что он не прятал читателей от правды, но все-таки… Все-таки…

Помните финал этого знаменитого монолога?

Спи, родная моя, и пусть себе. Я, на свою беду, бессмертен. Мне предстоит пережить тебя и затосковать навеки.

Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны, — смерть иной раз отступает от них.

Исаак Магитон — так звали человека, открывшего для страны Юрия Никулина, Федора Черенкова, песню Пугачевой «До свиданья, лето» и сделавшего несколько хороших фильмов.

Вы о нем слышали?

Я тоже не слышал, хотя это именно он круто изменил мою судьбу.

Его фильм "Свистать всех наверх!" я в детстве смотрел, наверное, раз десять, и песня "Море, ты слышишь, море? Твоим матросом хочу я стать" проковыряла мою душу до каких-то самых глубинных слоев. Не будь его — я бы, наверное, не поехал после школы во Владик поступать в мореходку, и вся моя жизнь пошла бы по-другому.

Он не знаменитый режиссер, не выдающийся.

Снял всего шесть фильмов, пять из них — детские. Сделал много сюжетов для «Фитиля» и «Ералаша», но кто тамошних режиссеров помнит… Написал две книги — «Кинопроба» и «Снился мне сад», да получил два невыдающихся звания — "заслуженный деятель искусств России" и "заслуженный работник культуры автономной республики Крым".

Вот, пожалуй, и все регалии за 87 лет жизни. Негусто.

Исаак Семенович Магитон родился в 1923 году в Симферополе, вырос в Москве. В 1937-м арестовали и расстреляли отца, через полгода забрали мать, 14-летний подросток остался с двумя младшими сестрёнками и 80-летней бабкой.

Подрабатывал где мог, кормил семью, потом, когда все немного выправилось, поступил на географический факультет МГУ.

В 1943 ушел оттуда на фронт.

Служил в танковой разведке, о войне никогда и никому не рассказывал.

Демобилизовался в 1947-м и как был — в военной форме — отправился поступать во ВГИК. Завалился на экзамене, год проработал, попробовал второй раз — опять провалился, но знаменитый Сергей Герасимов почему-то взял его к себе на режиссерский курс. Как вспоминал сам Исаак Семенович, их актерско-режиссерская группа была очень сильной: из режиссеров — Лев Кулиджанов, Василий Ордынский, актеры — Алла Ларионова, Николай Рыбников, Нина Гребешкова…