Вадим Нестеров - Служба забытых цитат

Иногда я ловлю себя на мысли, что периодически в этом конкурсе участвует сама жизнь. Сегодня она, например, инсценировала знаменитые куплеты "Евреи, евреи, кругом одни евреи…"

" …30 июня 1925 года в трамвае № 11 у Чугунного моста через Москву-реку гражданина Низгольца окружила толпа неизвестных и вытащила портмоне, в котором было 8 рублей и 90 копеек. То, что у него вытащили портмоне, Низгольц почувствовал, когда выходил из трамвая на остановке. Повинуясь внутреннему голосу и инстинкту, он снова вскочил в трамвай.

Здесь пассажир Сруль Донович Штерн сказал ему о том, что он видел, как у него украли деньги. Низгольц потребовал остановить трамвай. Когда трамвай остановился, потерпевший Низгольц, свидетель Штерн и подоспевший милиционер задержали подозреваемых. Ими оказались: бывший портной Хацкель Ицкович Фишбойн-Коренбайзер, бывший парикмахер Борис Альтерович Якубовский и кондитер Георгий Давыдович Корнблит".

Г. В. Андреевский, «Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху». М., Молодая гвардия, 2003.

Интересно, а какая фамилия была у милиционера?

Почему во Франции нет Украины

Сегодня я бы хотел предложить вашему вниманию два, как сейчас модно говорить, кейса.

Кейс первый— из российской истории. 18 июля 1863 года, в самый разгар Второго польского восстания (только погибшими порядка 12–15 тыс. у восставших поляков и около 6 тыс. у русских), появляется знаменитый " Валуевский циркуляр", названный так по имени автора, министра внутренних дел империи Петра Валуева.

Этот циркуляр многократно заклеймен в современной исторической литературе как максимальный всплеск великорусского шовинизма и насильственной русификации. Клеймят его очень часто, но цитируют почему-то гораздо реже, обычно отделываясь общими словами о "запрете украинского языка в царской России".

Процитирую, не изменив ни буквы, всю "циркулярную" часть циркуляра, то есть ту, которая содержит конкретные предписания для российских чиновников.

"Принимая во внимание, с одной стороны, настоящее тревожное положение общества, волнуемого политическими событиями, а с другой стороны имея в виду, что вопрос об обучении грамотности на местных наречиях не получил еще окончательного разрешения в законодательном порядке, министр внутренних дел признал необходимым, впредь до соглашения с министром народного просвещения, обер-прокурором св. синода и шефом жандармов относительно печатания книг на малороссийском языке, сделать по цензурному ведомству распоряжение, чтобы к печати дозволялись только такие произведения на этом языке, которые принадлежат к области изящной литературы; пропуском же книг на малороссийском языке как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения народа, приостановиться. О распоряжении этом было повергаемо на Высочайшее Государя Императора воззрение и Его Величеству благоугодно было удостоить оное монаршего одобрения".

Кейс второй— из французской истории. Две цитаты из книги историка Алексея Миллера "Империя Романовых и национализм" (М.: Новое литературное обозрение, 2006):

"Вопреки весьма распространенному мифу, континентальная Франция в культурном и языковом отношении оставалась очень неоднородной в течение всего XIX в. Статистический обзор французского Министерства просвещения от 1863 г. свидетельствует, что по крайней мере четверть населения континентальной Франции не знала в то время французского языка. Французский не был тогда родным языком для примерно половины из четырех миллионов французских школьников. Практически весь юг и значительная часть северо-востока и северо-запада страны говорили на диалектах или наречиях, которым французы дали общее имяpatois, по большей части настолько отличавшихся от французского, что парижским путешественникам не у кого было узнать дорогу (трудно представить себе в подобной ситуации путешествующего по Малороссии русского барина). Говорившие на местных диалектах крестьяне Бретани или Прованса отнюдь не были патриотами Франции, и вопрос о том, станут ли они французами, оставался открытым в течение большей части XIX в."

Почему же сегодня во Франции живут практически исключительно французы, а не пикардцы и провансальцы? Ответ на этот вопрос дает вторая цитата:

"Закон, впервые разрешивший факультативное преподавание в школе местных языков, был принят во Франции лишь в 1951 г.".