Вадим Нестеров - Служба забытых цитат

Говорят их не только взрослые и старые, но и малые дети, еще не умеющие назвать ни Бога, ни отца, ни мать, уже имеют на устах это: ".б т… м. ть" и говорят это родителям дети, а дети родителям.

В последнее время эти порочные и гнусные проклятия и брань были сурово и строго воспрещены публично оповещенным указом, даже под угрозою кнута; назначенные тайно лица должны были по временам на переулках и рынках мешаться в толпу народа, а отряженные им на помощь стрельцы и палачи должны были хватать ругателей и на месте же, для публичного позорища, наказывать их.

Однако это давно привычная и слишком глубоко укоренившаяся ругань требовала тут и там больше надзора, чем можно было иметь и доставляла наблюдателям, судьям и палачам столько невыносимый работы, то им надоело как следить за тем, чего они сами не могли исполнить, так и наказывать преступников.

Адам Олеарий. «Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию».

История причёсанная и непричёсанная

Вот что пишут про Кукуй, также известный как "Немецкая слобода", в энциклопедии "Москва":

Неме́цкаяслобода́ находилась в северо-восточной части Москвы, на правом берегу р. Яузы, близ ручья Кукуй (отсюда другое название — слобода Кукуй). Возникла в середине XVI в., заселена пленными из Ливонии ивыходцами из Западной Европы («немцами» — отсюда название). Население занималось главным образомремёслами и мукомольным промыслом (мельницы на Яузе). В начале XVII в. Немецкая слобода разорена войсками Лжедмитрия II. Возродилась в середине XVII в. на берегу Яузы, выше устья р. Чечеры, как Новоиноземская (Новонемецкая) слобода.

Но немецкий путешественник Адам Олеарий, посетивший Москву во времена расцвета Кукуя, дает несколько иную версию происхождения этого названия:

Это место лежит на реке Яузе и получило название Кокуй по следующей причине. Так как жены немецких солдат, живших там, видя что-либо особенное на мимо идущих русских, говорили друг другу: "Kuck! Kucke hie!", то есть "Смотри! Смотри туда!", то русские переменили эти слова в постыдное слово: " х. й, х. й" (что обозначает мужеский член) и кричали немцам, когда им приходилось идти в это место, в виде брани: "Немчин, [м.]чись на х. й, х. й", т. е. «Немец, убирайся на…» и т. д.

По этому поводу к его царскому величеству была направлена жалостливая челобитная: они, немцы, видят, что в настоящее время, безо всякой причины, подвергались они поношению со стороны русской нации, и, несмотря на верную службу свою и доброе расположение, высказанные перед его царским величеством и его подданными, тем не менее на улицах со стороны разных оборванцев встречают и слышат вслед столь стыдные слова. Они просят потому его царское величество, чтобы он по похвальному примеру предков своих, принял их под милостивейшую защиту свою и оберегал от таких носителей и т. д. После этого его царское величество велел публично объявить следующее: "Кто с этого дня будет кричать [подобные слова], хотя бы вслед самому незнатному из немцев, тот безо всякого снисхождения будет наказан кнутом", т. е. по их способу. Действительно, несколько человек нарушителей этого запрета были так наказаны, что ушли домой с окровавленными спинами. Теперь немцы освободились от этих позорных криков вслед".

Освободились, но, похоже, не до конца. Так, 8 июля 1677 года с находившимся в Москве англичанином Чарлзом Гердоном произошел неприятный инцидент. Служивший при дворе московского государя, и даже овладевший немного русский языком англичанин на Балчуге сперва поругался, а потом и подрался с местными жителями. Иноземец даже выхватил шпагу, но, получив поленом по голове , бежал от разъяренных москвичей к Москворецким воротам.

Некий Максимко Павлов, допрошенный по этому делу, говорил в опросе: « Вез он к себе за Москву реку на телеге птичьи клетки, и на Балчеке де встретился с ним иноземец против харчевен и кружала. И того иноземца с стороны подразнили и молвили «шиш на Кукуй». И то де иноземец бросился к нему Максимке к телеге и учал ево бить тростью и клетки все перебил. И он де от него скача с телеги утолятца и отходить, и тот де немчин выня шпагу учал колоть, и поколов побежал проч к Москворецким воротам, а он покиня клетки бежал за ним и кричал «караул» .

Вот испокон веку у нас так — все, что началось с "шиш на Кукуй" и прочих посыланий, непременно завершится "Караулом!!!" и стрельцами.