Вадим Нестеров - Служба забытых цитат

И я до сих пор постоянно ее перечитываю, вспоминаю и где бы я не был, в США, в Китае, еще где-нибудь в Азии, я все время вспоминаю слова оттуда.

Это слова Павла Корчагина: "Не бойтесь никаких преград и перипетий на своем пути — потому что сталь можно закалить только так". А книга, естественно — "Как закалялась сталь" Николая Островского.

И за этими словами очень явственно проявился бывший пекинский пионер Ли Ляньцзэ, ставший мировой суперзвездой под именем Джет Ли.

На самом деле, влияние этой книги на современных китайцев сложно переоценить. Я с ними говорил на эту тему — все 40-50-летние китайцы знают этот роман практически наизусть, и могут часами рассуждать о нюансах взаимоотношений Павла и Тони (вы еще помните, кто это такая?).

Как мне объяснял один китайский гуманитарий, она просто очень хорошо легла на их мировоззрение. Хотя бы потому, что это стопроцентный конфуцианский роман. Положить жизнь и здоровье на алтарь Родины — лучшая судьба, о которой только может мечтать человек. Достойнее смерти просто не бывает.

Мы были недавно с дочками в московском музее Николая Островского "Преодоление" — подавляющая часть посетителей это китайцы. Они каждый день делегациями приходят отдать дань уважения великому, по их мнению, писателю.

И дело не в коммунистической идеологии, которой они в большинстве своем не придерживаются. Просто считают это великой книгой о человеке, преодолевшем себя.

Это так… К вопросу о писателях, родившихся не в своей стране.

Всегда следует ставить вопрос: "Кому выгодно?".

Не то важно, кто отстаивает непосредственно известную политику, — ибо для защиты всяких взглядов, при современной благородной системе капитализма, любой богач всегда сможет нанять или купить, или привлечь любое число адвокатов, писателей, даже депутатов, профессоров, попов и так далее.

Мы живем в торговое время, когда буржуазия не стесняется торговать и честью, и совестью.

Бывают и простачки, которые по недомыслию или по слепой привычке защищают господствующие в известной буржуазной среде взгляды.

Нет, в политике не так важно, кто отстаивает непосредственно известные взгляды. Важно то, кому выгодны эти взгляды, эти предложения, эти меры.

В.И.Ленин. «Правда» № 84, 11 апреля 1913 г.

Из книги воспоминаний Георгия Данелии "Безбилетный пассажир":

" Между прочим. В двадцатых годах в Грузии за национализм посадили почти всех ведущих писателей и поэтов. А молодого прозаика К. Г. (явно имеется в виду Константин Гамсахурдия, отец первого грузинского президента — ВН) не посадили. Ему стало обидно, он надел черкеску, папаху, сел на лошадь и стал гарцевать перед окнами здания ЧК.

Из окна выглянул усталый от ночных допросов председатель ЧК:

— Иди домой, Котэ! — сказал он. — Тебя никто за писателя не считает!" .

Иногда мне хочется заказать себе футболку с надписью "Иди домой, Котэ!"

Скорее всего, эту кашу заварил безвестный монах.

Кроме обычных работ на огороде, молитв, переписки книг, соленья-варенья на зиму и тому подобных житейских дел монастырская братия обязана была упражняться и в написании текстов. Писать сочинения "Как я провел лето" особого смысла не имело — все окружающие и без сочинений были об этом прекрасно осведомлены. Поэтому монахи обычно упражнялись в сочинении писем и речей от имени исторических лиц — сегодня он пишет послание Александра Македонского к Аристотелю, завтра — ответ Аристотеля.

И вот один монах, явно грезящий о "крокодилах, пальмах, баобабах" дальних стран однажды вывел на листе пергамента: "Пресвитер Иоанн, сила и доблесть Божия и Господа нашего Иисуса Христа, царь царствующих и повелитель повелевающих Мануилу, правителю римлян, посылает в ответ пожелание здоровья и уверение в своем благоволении…" .

Сочинитель, похоже, не наигрался в детстве в Швамбранию — практически весь объем этого небольшого письма занимает детальный рассказ правителя неведомой страны о своем государстве — огромном христианском царстве, расположенном в полумифической Индии, где-то к востоку от последней известной европейцам страны — Персии.

Надо же такому случиться, что листки эти выплыли за пределы монастыря, и стали, пожалуй, самым нашумевшим бестселлером Средневековья. Рассказ пресвитера Иоанна (или царя-попа Ивана, как его называли на Руси) пользовался невиданной популярностью, его переписывали, дополняя, как никакое другое сочинение — даже до нас дошло около 160 списков только латинской версии этого списка, не говоря уже о всяких переводах на старофранцузский или аквитанский.