Мейрин Митчелл - Эль-Кано. Первый кругосветный мореплаватель

Флотилия теперь все время лавировала из-за неблагоприятных ветров и за шесть недель прошла только сто пятьдесят лиг. 12 октября они пересекли экватор, а 20 октября достигли острова Аннобон в Гвинейском заливе, где запаслись свежей провизией: рыбой, фруктами, голубями и голубиными яйцами. Некоторые члены экспедиции, «попробовавшие крупную рыбу с зубами, как у большой собаки, так страдали животами, что мы опасались, как бы они все не умерли». Поскольку Урданета указывает, что заболели те, кто обедал за столом капитан-генерала, то скорее всего среди пострадавших был и Эль-Кано.

На этом необитаемом острове Урданета нашел черепа и вырезанную на дереве португальскую надпись: «Здесь умер негодяй Хуан Руис, потому что он это заслужил».

Там Лоайса расследовал поведение капитанов Акуньи и Гевары, после чего первый из них был переведен на флагманский корабль. Кроме того, было произведено дознание, касавшееся семи-восьми идальго, которые замышляли мятеж против Эль-Кано. Урданета ничего не говорит о причинах, вызвавших их недовольство. Хуан-Себастьян был в хороших отношениях с Лоайсой, который не раз во время плавания возлагал на него ответственные поручения, а из завещания Эль-Кано явствует, что он питал к капитан-генералу большое уважение. Возможно, причиной была зависть, которую испытывали к Эль-Кано некоторые его офицеры. Лоайса в соответствии с обычаями своего времени решил подвергнуть обвиняемых пытке, чтобы выяснить, что они замышляли против главного кормчего флотилии, однако их спасла непредвиденная случайность. Находившийся в этот момент на флагмане Хуан-Себастьян заметил, что его собственный корабль сносит из-за того, что не держат якоря, и вынужден был немедленно отправиться туда. В тот же день, в канун дня всех святых, флотилия покинула Аннобон. Лоайса и Эль-Кано твердо решили плыть к Бразилии, хотя некоторые офицеры на совещании настаивали на том, чтобы был избран путь вокруг мыса Доброй Надежды, что прямо противоречило бы королевским инструкциям.

И тут начинается полоса неудач — они, казалось, преследовали корабль Эль-Кано «Санти-Спиритус», как прежде «Консепсьон». Когда «Санти-Спиритус» снимался с якоря, он едва не столкнулся с флагманским кораблем, и Эль-Кано сумел избежать столкновения, только лишившись якорных канатов и отойдя на некоторое расстояние от остальных судов. В течение двух дней «Санти-Спиритус» шел в виду флотилии, 2 ноября он исчез и появился только сутки спустя. Тогда, наконец, воссоединившаяся флотилия легла на общий курс.

Избранный ею путь от Старого Света к Новому несколько отличался от пути Магеллана, флотилия которого, пройдя между островами Зеленого Мыса и Африкой, повернула на запад примерно на широте Сьерра-Леоне. Интересно, что в плавании Лоайсы Эль-Кано, который в качестве главного кормчего был первым советником капитан-генерала, рекомендовал маршрут вдоль африканского берега Атлантического океана, то есть еще более южный, чем маршрут Магеллана, — а ведь испанские капитаны последнего возмущались тем, что их начальник отклонился к югу значительно больше, чем разрешали инструкции, с которыми они ознакомились после отплытия из Испании! Флотилия Лоайсы, еще дольше придерживаясь южного направления, смогла воспользоваться Гвинейским течением. И хотя они, как и Магеллан, терпели значительные трудности из-за штилей, им в отличие от последнего не пришлось страдать еще и от бурь. Эль-Кано, Бустаменте и канониры Роланд и Ганс, не забывшие свой первый переход через Атлантический океан, наверное, от души радовались, что на этот раз ураганы их пощадили. Как нам известно, именно по совету Эль-Кано флотилия вышла в море в июле, то есть на два месяца раньше, чем флотилия Магеллана: главный кормчий стремился обойтись без зимовки на патагонском побережье. Однако, как мы увидим, флотилия Лоайсы, хотя она и избежала тяжелых испытаний на суше, навлекла на себя несчастья еще горшие, потому что попробовала пересечь Тихий океан зимой.

4 декабря показались берега Бразилии. Для того чтобы добраться до нее, флотилии Лоайсы потребовалось четыре о половиной месяца, однако не следует забывать, что она спускалась до 20° 20′ ю. ш. Здесь, говорится в записях кормчего Эрнандо де ла Торре, они увидели небольшую гору и заметили вблизи нее высокий утес, похожий на монаха «и на скалу у Сантоньи» (вот так мысли писавшего обращались к далеким берегам Кантабрии). Менее чем в трех градусах к югу лежала бухта Рио-де-Жанейро, но Лоайса в отличие от Магеллана не стал в нее заходить. Эль-Кано рекомендовал юго-западный курс, которого, если не считать отклонений из-за встречных ветров, флотилия и придерживалась до самой Ла-Платы. На рождество, сообщает де ла Торре, «мы определили но солнцу широту в 37 2/3°, идя курсом запад-юго-запад, а после полудня почти не продвинулись вперед из-за штиля».