Женщины-легенды

Чуть позже Полисперхонт потерпел еще одно поражение от войск Кассандра у стен Мегалополя. Его популярность в Македонии и Греции резко упала, а так как Олимпиада была тесно связана с ним, то все эти неудачи коснулись и ее. Зато положение Кассандра заметно улучшилось. Теперь не только Афины, но и другие греческие города были на его стороне.

Человек стремительных действий, Кассандр, пользуясь преимуществом своего положения, решил разбить Полисперхонта и Олимпиаду поодиночке, не дав им соединиться. План был рискованным, но сын Антипатра понимал, что медлительность может обернуться против него. Оставив Грецию, он в 317 году до н. э. двинулся в Македонию, преодолевая на своем пути уготованные Полисперхонтом препятствия. Невзирая на потери Кассандр упорно продвигался в глубь Македонии. Полисперхонт предпринял было попытку помешать Кассандру, но последний, благодаря удачному маневру, обошел его, уклонившись от сражения, и отрезал от Пеллы. Вдобавок Кассандр послал своего стратега Калу с приказом нейтрализовать Полисперхонта, а сам двинулся к столице.

Олимпиада, внимательно следившая за событиями, почувствовала угрожающую ей опасность. Надеяться на Полисперхонта теперь не приходилось, и она в спешном порядке мобилизовала все имеющиеся силы для организации отпора Кассандру. Командовать своими контингентами она поручила Аристону — одному из семи телохранителей маленького Александра, — приказав ему защищать равнину перед Пеллой. Но отряд Аристона был настолько малочисленным, что уповать на сколько-нибудь серьезное сопротивление не приходилось, и царица, пойдя на крайность, решила укрыться на время в приморской крепости Пидне. Вместе с собой она взяла внука Александра и его мать Роксану, Фессалонику, Деидамию и многих других знатных женщин, бывших при ней.

Крепость, где Олимпиада собиралась отсидеться до лучших дней, была непригодна для длительной осады. Там даже не было в должном количестве провианта. Гарнизон состоял всего лишь из нескольких воинов-ветеранов, к которым присоединился небольшой отряд личной охраны Олимпиады. Правда, в крепости было несколько боевых слонов, но что они могли, находясь в стойлах. Однако Олимпиада все же надеялась еще на Полисперхонта и верила, что он, оправившись от неудач, поспешит к ней на помощь. Была также надежда и на эпирского царя Эакида, дочь которого, Деидамия, находилась при ней. В конце концов, можно было рассчитывать и на верность Аристона.

Но события разворачивались не в пользу Олимпиады. Кассандр, смяв оборону Аристона, занял Пеллу. Не найдя там Олимпиады, он, узнав, что она в Пидне, послал большой отряд блокировать крепость с суши и с моря.

Пока хватало съестных припасов, осажденным нечего было бояться, так как Пидна была, по сути дела, неприступна и даже небольшой отряд мог успешно отражать приступы неприятеля. Но скоро стал ощущаться острый недостаток в продовольствии. Олимпиада вынуждена была до минимума урезать паек своим солдатам: теперь каждый из них получал в месяц столько еды, сколько обычно полагалось рабу на пять дней. Однако вскоре воинам-ветеранам из гарнизона было отказано и в этом, и они были обречены на мучительную голодную смерть. Не меньше людей страдали и животные, находившиеся в крепости: лошадей в самом начале убили на мясо, а слонам, которых Олимпиада упорно не хотела убивать в слепой надежде, что они еще пригодятся, в корм давали мелко нарубленные деревья, но и эта мера не спасла четвероногих исполинов от гибели. Вскоре улицы крепости заполнились трупами людей и животных, а с приходом теплых весенних дней процесс разложения усилился и становилось трудно дышать из-за распространившегося повсюду трупного запаха.

Неутешительными были и вести, которые проникали в крепость невзирая на кордоны Кассандра. Оказалось, что еще в начале зимы Эакид, двигавшийся на помощь Олимпиаде, был остановлен на границе Македонии. Воины в его армии подняли мятеж, вскоре переросший в восстание. Эакид был низложен и бежал из Эпира, а эпириоты заключили союз с Кассандром. Аристону за зимние месяцы удалось собрать несколько тысяч плохо вооруженных македонян, но этого было ничтожно мало, чтобы вызволить осажденных в Пидне. Более-менее реально надеяться можно было на Полисперхонта, но и здесь Кассандр приложил свою руку: богатыми подарками переманил на свою сторону большинство его воинов.

И все же Олимпиада верила в Полисперхонта и уповала на его помощь. Но как сообщить ему о своем крайне тяжелом положении? Над этой проблемой Олимпиада долго ломала голову и уже совсем было отчаялась, как Полисперхонт сам дал о себе знать. Совершенно неожиданно в Пидну проник человек от него с письмом, в котором указывался день, когда в гавани около Пидны Олимпиаду и ее близких будет ждать пентеконтера [39] Пентеконтера — пятидесятивесельное судно. . Олимпиада не верила своим глазам, читая строки, написанные знакомым почерком; она много раз перечитывала письмо и заставляла посланника неоднократно повторять свой рассказ. Но вот пришел назначенный день, и Олимпиада решилась. С помощью оставшихся верных ей воинов она пробилась через окружение осаждавших и очутилась на морском берегу. Однако каково было ее удивление, быстро переросшее в отчаяние, когда вместо ожидаемого корабля взору открылась пустая гавань, а обернувшись назад, она увидела подступавших воинов Кассандра. Олимпиада поняла, что ей изменил последний преданный человек — Полисперхонт.