Борис Славин - Марксизм - испытание будущим

И здесь Межуев во многом прав. Дело в том, что Маркс - создатель целостного мировоззрения, которое не сводится к какой-то одной научной дисциплине, в том числе к истории или культурологии. Он является одновременно и философом, и экономистом, и историком, и теоретиком культуры. Об этом свидетельствуют его многочисленные труды, посвященные анализу капитала, истории, политике, социологии, философии и культуре. Всех их роднит единый диалектический, или историко-материалистический метод, без которого нет и самого мировоззрения под названием «марксизм».

Следует заметить, что положительное отношение Межуева к Марксу не мешает ему быть резким критиком «советского марксизма», под которым он подразумевает не только его сталинскую интерпретацию в «Кратком курсе истории ВКП(б)», но и всю «ленинско-большевистскую» трактовку марксизма. Одна из первых статей книжки Межуева так и называется «Марксизм и большевизм: к вопросу о советском марксизме». Рассмотрим более подробно, какое содержание вкладывает автор в такие известные понятия, как «советский марксизм» и «большевизм»?

Раскрывая данные понятия, Межуев прежде всего соглашается с тем, что «под знаком марксизма в России прошла по существу целая историческая эпоха» 130 130 Межуев В. М. Маркс против марксизма. С. 10. . В то же время он считает, что аутентичный марксизм остался для России за семью печатями, ибо явился плодом другой, западной цивилизации, высшим пунктом развития которой является современный капитализм. Для Межуева Россия есть страна сугубо традиционная, не прошедшая суровой школы «ускоренной модернизации» 131 131 Там же. С. 14. , поэтому «русский марксизм» (и его модификация «советский марксизм») есть выражение этой традиционной природы, далеко отстоящей от действительности, которую осмысливал автор «Капитала». Заметим, что это идея далеко не нова: ее сегодня широко используют для критики советского общества и его истории как «почвенники», так и «либералы».

Однако, на мой взгляд, «традиционность России» Вадимом Межуевым сильно преувеличена. Дело в том, что после отмены крепостного права капитализм в России развивался достаточно быстрыми темпами. Скорость развития рынка, концентрация производства, рост и активность рабочего класса были выше, чем во многих развитых странах Запада. Развитие капитализма в России прекрасно сознавали и сами основоположники марксизма, о чем свидетельствует их переписка с русскими учеными, общественными деятелями и революционерами, в частности, его известный ответ Вере Засулич, о чем мы выше уже говорили. Следует также напомнить о том, что сам марксизм не свалился на голову россиян в одночасье: его долгие годы изучали и пропагандировали в России такие видные русские марксисты, как Плеханов, Ленин, Мартов и др., значительную часть своей жизни проведшие на Западе. Книги, которые они посвящали анализу развития капитализма в России, были прямым результатом проверки марксизма на соответствие как с западной, так и с российской действительностью. Выдвигая абстрактный тезис о несоответствии марксизма российской действительности, Межуев тем самым входит в прямое противоречие с фактом его широкого распространения в России на рубеже XIX и XX веков. Помимо работ собственно социал-демократов, об этом, в частности, свидетельствуют труды таких известных «либеральных народников» и либеральных «легальных марксистов», как Лавров, Струве, Михайловский, С. Булгаков, Туган-Барановский и др.

Конечно, царская Россия начала XX века еще сохраняла многие пережитки средневекового общества: нерешенность земельного вопроса, царизм, культурная отсталость масс, острейшие национальные антагонизмы и т. д. Межуев во многом прав, когда говорит о том, что эти пережитки не могли не сказаться на политическом устройстве России с его традиционной тягой к самодержавию, авторитарным методам решения политических проблем и открытым пренебрежением к демократии. По его мнению, эти исторические черты сказались и на большевизме как чисто русском явлении политической жизни. «В такой стране», - пишет он, - «даже после победы в ней буржуазно-демократической революции модернизация не может осуществляться по демократическому сценарию, а сама эта революция быстро перерастает в свою противоположность. Большевизм - не причина, а следствие не демократичности страны» 132 132 Межуев В. М. Маркс против марксизма. С. 16. .

Как мы видим, уже с самого начала Межуев выносит свой приговор большевизму, связывая его возникновение с «недемократичностью страны». И здесь он не оригинален. Его оценки русского большевизма целиком совпадают с оценками таких принципиальных антимарксистов, как Н. Бердяев, американский советолог Р. Пайпс и праволиберальный политолог А. Кара-Мурза, считающих большевизм и Советскую власть естественным проявлением авторитарной природы российской государственности. Не случайно на работы именно этих, идейно весьма ангажированных авторитетов он постоянно ссылается в книге.