Пьер Шевалье - Генрих III. Шекспировский король

Закрытие Штатов состоялось на заседаниях 15 и 16 января 1589 года. Оно было логично, ввиду того, что король не получил одобрения ни на одно из своих предложений и принимая во внимание новости, пришедшие из Парижа и других восставших городов.

Вся страна была охвачена волнениями, Париж был центром возмущений. И король был вынужден укрыться в Сен-Клу, в доме Жерома де Гонди. В понедельник 31 июля Жак де Ля Гесл, генеральный прокурор Парламента Парижа, направлялся к резиденции короля. 13 мая 1588 года магистрат последовал вместе с королем в его изгнание и теперь поехал узнать, не пострадал ли дом короля в Ванве в его отсутствие. Вместе с ним был его брат Александр. По дороге из Ванва они встретили доминиканского монаха с двумя солдатами. Это был маленький человек с черной бородкой и большими глазами. На расспросы Ля Гесла солдаты ответили, что этот монах прошел до аванпостов. Он покинул Париж с поручением к королю. По его просьбе они провожали его до Сен-Клу. На дальнейшие расспросы якобинец назвал себя Жаком Клеманом и рассказал, что имеет поручение от президента де Арле и других преданных слуг короля с сообщением новостей из Парижа. После чего солдаты попросили прокурора проводить монаха к королю. Магистрат согласился, посадил монаха на коня своего брата и все трое направились в Сен-Клу.

Когда они прибыли, короля не было на месте и было решено, что Ля Гесл приведет монаха к королю па следующий день в 8 утра. Так же как и герцог де Гиз, Генрих I II не внял предупреждениям. Его симпатия к монахам была известна и почти болезненна. На следующий день дю Гальд появился предупредить, что король примет Ля Гесла и монаха. Когда они вошли, король только что встал с постели и сидел едва одетый.

Рядом с Генрихом III был один Белльгард. Только он и генеральный прокурор стали свидетелями произошедшего.

При входе в комнату Ля Гесл взял у монаха из рук паспорт графа де Бриенна и передал его королю. Прочитав его, король приказал якобинцу подойти поближе. Клеман сказал: «Сир, господин первый президент чувствует себя хорошо и целует вам руки», и добавил, что хотел бы поговорить с Его Величеством наедине.

Следуя своей привычной доступности и видя, что якобинец не может говорить вслух, король сказал ему: «Подойдите!» Клеман подошел к королю справа, а Белльгард и Ля Гесл немного отодвинулись. Король показал жестом, что готов слушать, и якобинец наклонился к королю, делая вид, что достает другие письма (король спросил, нет ли у него их еще), а сам вытащил нож и ударил Генриха III в живот. «А, Боже мой!» воскликнул король, поднялся и сказал, что этот несчастный его ранил. Выхватив нож из раны, он ударил якобинца в лицо и грудь. Потом он выпустил из рук нож, поразивший его. Ля Гесл и Белльгард бросились на Клемана, хотя и не собирались его убивать. Но прибежала охрана, привлеченная шумом, Клеман был убит и выброшен во двор. А Генриху III оставалось жить меньше одного дня.

Из всех свидетельств о последних часах короля наиболее правдивым являются «Мемуары» Карла Ангулемского, к которому король был искренне привязан. 16-летний юноша был рядом с дядей до самого конца. Узнав о несчастье от одного из своих слуг, Карл Валуа поспешил в спальню короля. Он нашел его в постели, в рубашке, испачканной кровью. Генрих III взял его за руку и сказал: «Сын мой, не волнуйтесь, эти злые люди хотели меня убить, но Господь меня сохранил: это все ерунда». Он действительно верил, что ранен легко. Срочно вызвали хирургов Портейя и Пигре, с ассистированием Пьера ле Фебра. Портай исследовал рану и сказал своим коллегам по-латыни, что внутренности повреждены. Королю же он сказал, что через 10 дней он будет ездить на лошади, обработал и перевязал рану. А в это время король рассказывал о случившемся, так как почти не чувствовал боли. Затем Генрих III выслушал мессу, причастился.

Исполнив свой долг перед Господом, он продиктовал письмо королеве Луизе. В нем он говорит что принял Клемана только потому, что тот был монахом. Закончив с секретарем письмо, король почувствовал рану. Врачи ничем не могли ему помочь. Дверь в комнату короля оставалась открытой, вокруг него было множество дворян. Около 11 часов он увидел рядом с собой Генриха Наваррского. Он немедленно прискакал из предместья Сен-Жермен, где готовил нападение. После того как король Наваррский поцеловал Генриху III руку, он сказал: «Мой брат, вы видите, как ваши и мои враги поступили со мной, не дайте им то же сделать с вами». Генриху III оставалось лишь сообщить присутствующим свою волю. «Господа, подойдите поближе и выслушайте мою волю, которую вы должны будете исполнить, когда Господу будет угодно забрать меня из этого мира. Вы знаете, что то, что произошло, никогда не было моей местью подданным, поднявшимся против меня и моего государства. Поэтому я был вынужден использовать власть, дарованную мне божественным провидением. Но они успокоились, только убив меня, и я прошу вас как друзей и приказываю вам как король признать после моей смерти вот этого моего брата, верно служите ему и поклянитесь в преданности ему в моем присутствии».