Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Тем не менее христианство левого толка в Северной Корее в итоге развития не получило, хотя Кан Рян-ук благополучно дожил до преклонного возраста, председательствуя в разных общественных организациях и не напоминая никому о своем прошлом протестантского пастора. В целом же к концу 1940-х большинство протестантских (и католических) проповедников и активистов стали врагами нового режима. Причин для этого было несколько. Большинство пасторов были выходцами из богатых семей, так что земельная реформа 1946 года и национализация промышленности вызвали их недовольство. Кроме того, многие христиане имели личные связи с Западом и восхищались Соединенными Штатами как маяком демократии, поэтому интенсивную антиамериканскую пропаганду режима они воспринимали болезненно. Наконец, раздражение и враждебность у них вызывала атеистическая пропаганда, которая тогда велась в Северной Корее с большой интенсивностью. В итоге в 1946–1950-х годах именно христианские активисты и священнослужители составляли значительное число тех беженцев, которые тайно покидали Северную Корею и уходили на Юг. Когда же началась Корейская война, в ходе которой почти вся территория полуострова по меньшей мере дважды переходила из рук в руки, христиане Севера часто помогали наступающим американо-южнокорейским войскам и активно вступали в антикоммунистическое ополчение, которое на занятых ими территориях пытались создать южнокорейские власти. Подобные инциденты лишний раз продемонстрировали северокорейским властям то, в чем они, впрочем, и так не сомневались: христиане политически неблагонадежны.

После войны в КНДР было развернуто массовое наступление на религию, причем христианство – как протестантское, так и католическое – пострадало сильнее, чем более традиционные для Кореи религии. К середине 1950-х годов все церкви были закрыты, а оставшиеся в стране священники – в основном репрессированы. В системе сонбун дети христианских активистов и священников были отнесены к «враждебному классу», что вело к их пожизненной дискриминации. Официальные СМИ на протяжении долгого времени продолжали вести исключительно интенсивную, даже по меркам социалистических стран, антихристианскую кампанию.

Образовательная деятельность ранних миссионеров в пропагандистских материалах изображалась как часть коварного плана, целью которого была подготовка предателей-коллаборационистов перед вторжением США в Корею (пропаганда утверждала, что такое вторжение планировалось чуть ли не с середины XIX века). В художественных произведениях миссионеров изображали «убийцами в белых халатах», которые в своих «клиниках» губили невинных корейских детей, чтобы потом продавать их кровь или органы. Другой любимой темой северокорейской художественной литературы стало «моральное возрождение» христианина. Главный герой таких историй, введенный поначалу в заблуждение сладкими речами коварных миссионеров и их корейских пособников, принимал христианство, но затем на личном горьком опыте обнаруживал порочную природу этого лживого учения. Потрясенный герой (героиня), естественно, прозревал(а), отвергал(а) этот «империалистический идеологический яд» и вел(а) за собой других к просветлению.

Однако даже в таких условиях некоторые верующие северокорейцы продолжали втайне отправлять службу и совершать религиозные обряды. Точный масштаб северокорейской «катакомбной церкви» в 1950-е и 1960-е годы, вероятно, навсегда останется загадкой. Из-за тайного характера церкви серьезные исследования невозможны, а в будущем картина, вероятно, будет искажена преувеличениями и тем мифотворчеством, к которым так склонны религиозные организации. Тем не менее бесспорно, что даже во времена Ким Ир Сена в стране существовало какое-то, пусть и очень небольшое, количество «тайных христиан». Однако в массовом восприятии христианство превратилось в реакционную, антинародную силу, в инструмент захватнической политики внешних врагов.

В декабре 1964 года Ким Ир Сен гордо заявил: «В нашей стране успешно завершен процесс реформирования всех верующих», – а потом сообщил, что руководители иных стран удивлены этим беспрецедентным успехом КНДР. Далее он объяснил своим слушателям, что христианство в Северной Корее уничтожили не власти, а американские империалисты, варварское поведение и звериная жестокость которых заставили всех северокорейских христиан прозреть и, отказавшись от религиозных предрассудков, вступить в ряды строителей нового общества. Это выступление Ким Ир Сена означало, что отныне КНДР стала «страной, свободной от религиозных предрассудков» (другим таким государством, как говорилось выше, была Албания, объявившая о полном искоренении «религиозного дурмана» в 1968 году).