Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Я бы, правда, не спешил высмеивать эту политизацию моды. Она характерна далеко не только для сталинистских обществ: ею активно занимаются все те общества, в которых велико влияние традиционных представлений о «правильной» жизни. В этой связи можно напомнить, что в 1970-е годы южнокорейские власти вели ожесточенную борьбу с мини-юбками и даже приняли законы, определявшие минимальную длину юбок (не более 17 см над коленями). Северные корейцы также пытались определить – и внедрить – «соответствующую социалистическому образу жизни» длину юбки. Даже в наше время, в период относительной открытости, женские юбки должны надежно прикрывать колени своих владелиц.

На протяжении долгого времени самым политически подозрительным элементом женского гардероба были брюки. Долгое время женщинам в Пхеньяне и других крупных городах брюки носить не разрешалось. Точнее, работать в штанах было нормально, но по окончании рабочей смены приличные женщины должны были одеваться «по-женски», то есть носить юбки. Тех, кто появился на улице в ненадлежащей одежде, мог задержать патруль. За задержанием следовали штраф и активная проработка нарушительницы на собрании самокритики по месту работы. К счастью, в середине 1990-х годов брюки были частично реабилитированы де-факто, но время от времени полиция и дружины общественных «организаций» начинали охоту на модниц в брюках. В принципе, время и место подобных облав были неплохо известны, и большинство модниц умудрялись избежать серьезных неприятностей, хотя не всем везло: одна моя северокорейская знакомая повредила ногу, убегая по пустырю от патруля, который вел охоту на брюконосительниц. Винила в этом она только себя, так как хорошо знала и о начавшейся кампании, и о том, где и когда наиболее высока была вероятность натолкнуться на патруль.

Кампании по борьбе с брюками редко продолжались дольше нескольких месяцев, да и задержание в «непотребном виде» все равно не вело к совсем уж катастрофическим последствиям, так что на практике бо́льшую часть времени женщины спокойно ходили в брюках даже по центральным улицам Пхеньяна. Тем не менее летом 2012 года жительницы Северной Кореи вздохнули, наконец, с облегчением: работавший тогда в КНДР швейцарский предприниматель в своих мемуарах описал ту радость, с которой женский персонал его офиса в Пхеньяне встретил сообщение о том, что старый и вызывавший немалое раздражение (хотя и почти повсеместно игнорируемый) запрет на брюки был официально отменен. Тогда отмену запрета многие восприняли как знак либеральных тенденций, связанных с приходом к власти нового руководства. Интересно, что поведение и одежда Ли Соль-чжу, жены Ким Чен Ына, тоже привлекают внимание женской северокорейской молодежи. Ли Соль-чжу одевается дорого, со вкусом, но по северокорейским меркам чуточку вольно – и теперь многие женщины КНДР могут использовать ее стиль в одежде как средство для расширения границ допустимого. Впрочем, в начале 2017 года Ким Чен Ын, несмотря на свое безусловно положительное отношение к моде, решил навести в этой области порядок и поступил вполне в стиле своего отца и деда: отправил на улицы патрули Женского союза, в задачи которых входило задержание лиц, одетых «неподобающе».

Патрули эти, надо сказать, бросались в глаза. Они состояли из низовых кадров Женского союза, тетенек средних лет, одетых в максимально строгую традиционную одежду – длинные черные юбки и белые блузы. На шее у патрульных наблюдался огромный китайский пластиковый свисток на веревочке, с помощью которого они подавали звуковые сигналы нарушителям, а под мышкой старшая по патрулю несла книжечку с инструкцией, в которой было описано, что нельзя надевать и как не надо стричься. Патрули ловили барышень в излишне коротких юбках, лиц обоего пола с покрашенными шевелюрами и тетенек с завороченными выше колен штанинами.

Один из моих бывших студентов, на тот момент работавший в Пхеньяне, наблюдал, как такой патруль пытался зацапать тетеньку средних лет, которая, нагло и нелегально завернув штаны аж до колен, несла на голове ведро с рыбой. Патрульные засвистели и пошли на сближение. Понимая, что в лучшем случае дело окончится штрафом или взяткой, и заботясь о сохранении семейного бюджета, тетенька-с-рыбой рванула по пересеченной местности, не снимая при этом ведра с головы и не теряя равновесия (старая школа!). Поскольку бегать в длиннополых юбках несподручно, патрульные, попытавшись поначалу организовать преследование, махнули рукой и отошли на исходные позиции. Другой знакомый китаец-хуацяо жаловался мне, что весной 2018 года патрули останавливали его раз пять на дню. Внешне он выглядит неотличимо от корейца, благо в КНДР и вырос, а вот волосы у него – нагло крашеные! Правда, предъявление китайского паспорта (с северокорейской пропиской!) тут же снимает вопрос: иностранцам волосы красить можно. Кстати сказать, у тетеньки-с-рыбой были основания проявить прыть и решительность. По сравнению с предшествующими кампаниями правила игры ужесточились: теперь за первое нарушение полагаются штраф и сообщение по месту работы и жительства, а повторные нарушения могут привести даже к административному аресту.