Андрей Ланьков - К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

В Пхеньяне можно, конечно, встретить и солдат, которые реально выполняют военные задачи, а не являются «разнорабочими в форме». Многие из них охраняют крупные государственные учреждения и иные стратегические объекты. Так, в центре Пхеньяна есть большой огороженный район, в котором проживают представители северокорейской элиты. На постах у входов в этот квартал стоят коренастые девицы серьезного вида в военной форме и с автоматами Калашникова. Многие из тех солдат, что встречаются на улицах Пхеньяна, служат в ПВО – на зенитных батареях, которых на склонах холмов в городе и его округе имеется великое множество.

Много в Пхеньяне и полицейских – как мужчин, так и женщин. Знаменитые пхеньянские девушки-регулировщицы управляют уличным движением – важная задача в городе, где до начала 2000-х годов не было светофоров. Затем на перекрестках светофоры появились, а регулировщицы на некоторое время исчезли. Однако вскоре светофоры были выключены – очевидно, девушки справлялись с управлением дорожной обстановкой лучше, а их зарплата была не слишком обременительна для государства. Пхеньянская регулировщица с ее изысканными, отточенными до уровня высокой хореографии движениями уже давно служит источником вдохновения как для иностранных фотографов, так и для северокорейских художников. Известно, что регулировщиц отбирают в том числе и по внешнему виду, но работа этих девушек все равно является тяжелым физическим трудом. А вот «нормальные» полицейские, которые имеют дело с преступниками, в Пхеньяне попадаются нечасто. В Корее, как в Северной, так и Южной, уровень насильственной уличной преступности очень низок, и это делает практически ненужным демонстративно сдерживающее присутствие полиции на улицах.

Не все люди в военной форме в КНДР военные или полицейские. Как мы уже говорили выше, форму на Севере обязаны носить многие. Часто попадается на глаза форма «отрядов скоростного боя» («ударных отрядов») тольгёктэ . Эти отряды работают в основном на стройках, но иногда выполняют и неквалифицированную работу на заводах и фабриках. Молодежь призывают в эти отряды после окончания средней школы. По сути, карьерные перспективы выпускников предопределяются их успехами в учебе и связями: лучшие из выпускников (или те, у кого лучшие связи) поступают в колледжи, подавляющее большинство отправляются в армию, а менее удачливые – в «ударные отряды». Существует несколько видов отрядов, среди которых «юношеские ударные отряды скоростного боя» – сокточжон чхоннён тольгёктэ – считаются наиболее престижными, более или менее равными по статусу воинским частям. «Бойцы» этих отрядов участвуют в политически важных строительных проектах, таких как, например, возведение статуй Великого Вождя. Но большинство призывников отправляют в гораздо менее престижные подразделения тольгёктэ. «Ударные отряды» организованы в военном стиле; крупнейшей «боевой единицей» считается бригада. Бойцы «ударных отрядов» живут в казармах и проходят базовую военную подготовку. Иными словами, их жизнь очень похожа на жизнь обычных военнослужащих, но статус их много скромнее. Они имеют звания и носят зеленую форму со знаками различия военного образца, но в виде нагрудных эмблем, а не погонов.

Своя униформа у служащих метрополитена и железнодорожников. Все сотрудники метрополитена одеты в темно-синюю форму военного типа и носят знаки отличия, обозначающие их звания. Некоторые сотрудники метрополитена призываются на службу в метро, как будто в армию, и находятся на казарменном положении. Большинство из них – женщины, молодые круглолицые девушки, очевидно, из сельской местности. Несмотря на то что работа в метрополитене подразумевает большие объемы тяжелого ручного труда, она считается довольно престижной.

Униформу носят и представители других профессий – шахтеры, например (хотя в Пхеньяне их редко встретишь). В КНДР шахтеры служат в «ротах» и «батальонах» и подчиняются квазиармейским уставам. Наконец, форма требуется, разумеется, во всех учебных заведениях, включая университеты и институты. Раньше учащиеся должны были носить форму как в классе, так и за его пределами, но с 1990-х за исполнением этого требования следят уже не так жестко – достаточно того, что учащиеся носят форму на занятиях. Вся эта «униформная» картина создает впечатление строго регламентированного и контролируемого общества. Это в целом верно, но лишь в некоторой степени. Северные корейцы – не роботы, даже если власти часто изображают их безликим сообществом винтиков.